Дело было на ссесии.

Сдавали мы какой-то тяжелый экзамен. Успешно сдал. Выхожу, меня выцепляют два одногрупника. Ну что, ты общаговский — идем к тебе отмечать. Я им — дык это — у нас с соседом договор, что я вечером выкатываю. Они — фигня вопрос — мы спонсируем — с тебя площадь.

На холяву кто откажется.

Приходим ко мне. Я говорю — в блоке тапки выбирайте какие хотите.

Серега отказался, мотивируя тем, что грибка не хочет подцепить.

Так в своих ботиночках и сидел.

Недосып, нервное напряжение, скудная закуска сломили молодые организмы. Уснули все. Серега полусидя, вытянув свои мослы в ботиночках.

Далее рассказ от лица соседа по комнате Олега.

Прихожу и вижу — гады все пожрали и водки на рюмку осталось. Ну я рюмку хлобыстул. Сижу — злюсь. Тут мне на глаза серегины начищенные ботинки попались. Думаю приклеить или гвоздями прибить — нет думаю гвоздями это слишком дорого — это не тапки. Тут то меня и осенило.

Пошел по комнатам, нашел 2 гвоздя наверно на 250. Ножовка по металлу и молоток у нас были. Отпилил у гвоздей сверху сантиметра по три — ну шляпка и еще 3 см. Смазал у спящего Сереги подошвы слегка клеем, чтобы можно было оторвать, но с трудом. Шляпки гвоздей и с капелькой клея сверху на ботинки на подьем ступни приставил. Ну кетчупа немного плеснул. Молоток рядом положил.

Картина — блеск.

Говорю — "Серегааааа". Ноль внимания. И так раз пять.

Что-то мычит только. Потом как заору, "вставай нахрен на экзамен опоздаешь". Оживился — "Все, встаю" — Поднимает туловище слегка и ногами дрыг, хрен — опускает взгляд на ноги — секунд пять лупится — глаза все ширше и ширше. Как заорет — "Сууукиииии"

Со слов Сереги

Сплю — отец меня будит, достал — потом говорит, что на экзамен пора — пытаюсь встать — ноги занемели. Гляжу на них, а меня распяли и так больно стало, что заорал.

С моих слов

Сплю — какая-то с@ка какого-то Серегу будит — достала. Думаю — чтоб вам три фазы в жопу. Тут дикий крик — накаркал. Подрываюсь — ничего не понимаю. Гляжу а Серегу к полу прибили. Молоток и ноги все в крови. П%%%%ц, наверно — бандитам бабки задолжал. Смотрю и Олег по полу ползает, только рот розевает — наверно в дыхалку дали. Но где же бандюки?

Со слов Шурика

Сплю — тут кто то орет — думаю, идите все на хер, накрылся подушкой и дальше спать.

Когда все отошли от шока, разбудились и поняли что случилось. Ржали все. От слов Сереги "так больно стало, что заорал" все падали

Историческая байка из Цахала. На злобу дня.

30 лет назад, когда начальником Генштаба Израиля был легендарный Рафаэль "Рафуль" Эйтан, на Голаны прорвалась группа террористов. Срочно прибывшая рота спецназа уничтожила всех. Вдогонку приехал Рафуль, и кто-то с возмущением рассказал ему, что двоих террористов уничтожили уже после того, как они подняли руки.

Рафуль был в бешенстве и наорал на командира роты. Основная претензия звучала так:

– Почему у них оставалось время поднять руки?!

В детстве и юности я собирала открытки с кошками. И как-то в одном наборе мне попалась открытка, на которой была изображена мрачная и важная персидская кошка с суровым хозяйским прищуром, а рядом с ней кокер-спаниель с простоватой добродушной мордой. Эта парочка показалась мне очень похожей на моих маму и папу. Я похихикала, но не стала им об этом говорить, побоялась обидеть. Открытка некоторое время лежала на столе, потом куда-то делась. Прошло много лет, отец уже умер. Однажды, перебирая свои детские бумаги, я нашла эту открытку и увидела, что на обороте папиной рукой написано: "Таня, помни своих отца и мать! "

Разговариваю с пьяным мужем: напился, паразит, некстати и не ко времени, заранее договаривались как раз в этот вечер съездить по важным делам.

Муж говорит:

— Ну что ты ворчишь? Я сейчас все твои претензии всё равно не пойму. Давай поговорим, когда я просохну...

Через полчаса, встав кое-как с кровати:

— Ладно, воспитывай сейчас, а то мне потом стыдно будет...

Давно это было. 1996 или 1997 год.

Кто жил тогда в Крыму, помнит это голодное и бандитское время.

Ранним весенним утром на морском берегу под Евпаторией компания изрядно выпивших полубомжей нашла лебедку, запутавшуюся в сетях. Рослый мужик высвободил ее, крепко держа в руках, как Паниковский гуся в фильме "12 стульев". Пленница даже не сопротивлялась, видно, за ночь совсем выбилась из сил.

Тут же начали оживленно обсуждать разные коммерческие проекты — продать ее живой какому-то богачу, зарезать и потом продать, самим зажарить...

А в 30 метрах от берега плавал второй лебедь.

Плавал молча но как-то нервно, — пять метров в одну сторону, пять метров в другую.

Один раз только горестно кликнул, и все повернулись к нему.

И тут кто-то из ханыг, вспомнив, видимо, песню Евгения Мартынова "Лебединая верность", вдруг сказал:

— Ребята, а ведь если мы ее заберем, он убьет себя!

И все сразу протрезвели.

"Паниковский" выпустил птицу, и она, приподняв крылья и покачиваясь на лапках, заковыляла к кромке воды, чтобы воссоединиться с суженым.

Соприкоснувшись шеями, лебеди поплыли к горизонту.

Редкий случай, когда человечность взяла верх над жадностью.