интересовали. В результате язык он выучил на очень высоком уровне, писал, читал, разговаривал, правда, как он сам смеялся, с радиопомехами.

После школы в начале шестидесятых он поступил в продвинутый технический вуз, и подошло время сдавать экзамен по английскому. Получил текст, сел и написал три варианта перевода, причем, если первый и третий варианты как-то совпадали со вторым, то между собой они никак не совпадали в связи с особенностями английского языка, в котором многие слова имеют несколько значений. Конечно, он очень старался изобрести такие варианты перевода, но хотелось произвести впечатление на принимавшую экзамен молодую аспирантку.

И вот начал он отвечать по своим переводам, вконец заморочил ей голову: он доказывает своё, она где-то возражает. Короче, спорили-спорили, Мишка уже сам завёлся, и в какой-то момент машинально возражает:

— Так на х[рена]?

Аспирантка ему в ответ:

— Ну как на х[рена]? – и продолжает доказывать свою точку зрения.

Через несколько секунд оба сообразили, на каком языке они разговаривают, покраснели оба (поверьте, тогда краснели в таких неожиданных случаях молодые люди), она берет зачетку, ставит пять, и Мишка больше не сдавал английский ни разу за всё время учёбы.

По институту долго ходила легенда, что он перевел с английского языка на русский мат.

нами уважаемый доцент Федотыч. Девочки в коридоре перед смертью не надышатся, в конспекты да в учебники уткнулись, а приятель Славка от скуки сказал умную вещь: Ведь не выучите вы то, что вам там попадется, да и не сможете рассказать ему так, как должно это звучать, и слышал он все это уже столько раз и не интересен ему ваш бред. А бухтеть надо в тему, причем в тему яму самаму интересну. И еще чего-то сказал, типа наше незнание — наш талисман, ушел во двор, а вернувшись объявил: шоу гоу маст, показательные выступления — экзамен без подготовки. И вот заходит

Вячеслав Палыч, берет билет, садится и демонстративно ни хрена не пишет, ждет своей очереди отвечать. Настало время, садится, открывает портфель и оттуда, как бы невзначай роняет на пол моток грязной проволоки, найденный в институтском дворе. Ой, говорит, извините Анатолий Федотыч, все некогда колесо у машины починить, вот таскаю с собой железо нужное.

Надо сказать, что машины у Славки не было, да и прав на вождение тоже, зато машина была у доцента, старюсенький Москвичок, и он его сам разбирал-собирал с огромным удовольствием и любовью. Дальше минут двадцать они беседовали на тему авторемонта, автозапчастей и вообще про все, что касается авто и ни слова про зоологию, а в конце беседы Федотыч молча взял зачетку и поставил в нее заслуженную оценку. Палыч еще с полчаса потом носил зачетку, как знамя Победы, четыре балла, не хухры-мухры, и прав таки оказался, бухтеть надо в т е м у.