Работаю в архитектурной компании на юге России. Проектируем общественные здания — от школ и детсадов до торговых центров и турбаз.

И вот как-то в начале этого года наше начальство внезапно вызвали в прокуратуру. А в чём дело? Компания, конечно, не во всём поступает честно, однако раньше трений с законом не возникало.

Ну и выясняется вот какая история: проектировали одному заказчику турбазу. Рядом море, вид на него чудесный. Но турбаза находится на горе, и между берегом и ней скалы. Явление у нас вполне привычное: в таких случаях делаются лесенки — узкие, кривые и крутые, но для спуска вполне безопасные. А тут взяли и просто взорвали скалы, чтобы сделать удобный пологий спуск. Как следствие, нарушение природоохранных норм. Ай-яй-яй!

Разумеется, в проекте ничего подобного не было — у нас на то и эксперты имеются, и у самих котелок ещё варит. Объяснили, показали все нужные чертежи, пояснительные записки и прочую документацию, в которой ни о каком сносе скал быть ничего не может. Всё, к нам претензий больше нет — и получается, это уже самодеятельность нашего заказчика, и значит, отвечать за всё ему...

Прошло какое-то время, история начала уже забываться, но в конце мая стал известен её финал, с которого ржал весь наш офис: этого перца обязали вернуть всё в исходное состояние. Интересно, как это? По камешку скалу собирать и скреплять цементом? Или она снова должна быть единым целым?

В апреле этого года мне стукнуло 59, и я начал впадать в грусть, вспоминая столь огромную цифру. Как ни крути, лучшая часть жизни уже прожита.

Но мне придумалась мантра, которая отлично действует и доселе. В принципе, она годится для любого возраста от 40 до где-нибудь под сто, главное правильно подбирать персонажи. Дарю, мантра занимает минуты три.

У нас в госучреждении работает один мужчина, лет 40–45, у которого лишнего веса примерно столько же, сколько я вешу в целом, может и больше. Естественно, аппетит у него хороший, всегда с благодарностью берёт всякие угощения у меня. Но в последние месяцы перестал это делать, объяснив, что у брата летом свадьба и он хочет похудеть к свадьбе. А месяц назад, возвращаясь с праздников, замечаю его прямо на парковке, но сильно похудевшего. Подошла к нему, чтобы выразить восторг перед его выдержкой и силой воли, а он свысока посмотрел на меня и прошёл мимо. Это меня сильно удивило, потому что человек он очень вежливый и воспитанный, мы часто по сто раз в день видимся в коридоре и каждый раз машинально здороваемся. "Неужели внешний мир так влияет на внутренний" — продолжая удивляться, зашла внутрь и там заметила того же сотрудника, но уже в более привычной форме и одежде. Сперва я подумала, что это из-за недосыпания мозги дают сбой, но оказалось, что это и был его младший брат, у которого скоро свадьба?

Вот подарю свежую мантру для подъема настроения, испытано на себе.

Проснувшись около 7 утра понял, что безобразно проспал, жена заканчивает сборы и нам скоро выходить вместе.

На такие случаи у меня есть аварийное решение. Вместо плавных постельных гимнастик в йоговской позе трупа, я сразу вскакиваю и отправляюсь под душ. Сначала

У нас на улице раньше колясок шесть бегало — я помню, у Людки двое, у Тамары трое, у меняниной дочка тоже маленькая была. А щас… ни одной. Тихо. Кошки бегают, да машины. Детей не слышно совсем.

Моя мама, Валентина Сергеевна, в тридцать уже троих подняла. А я, дура, всё тянула… Мне уж тридцать пять, а я только думала, ну, вот ещё немного, чуть подкопим, с работой утрясётся, может, в ипотеку влезем, и тогда…

Ага. "Тогда" всё не наступало.

То работы нет, то есть, да боишься — выгонят, как узнают. Съёмная квартира, цены — как с ума посходили, всё через карту, всё в долг.

Муж мой сначала поддерживал, а потом сам стал нервный, говорит: "Детей заводить — не шкаф в икее собирать". Ну и чего? Ждали-ждали — и не дождались.

А потом вроде и можно было бы. Но только уже и не хочется как раньше.

Живёшь — и не замечаешь, что чего-то не стало. А сегодня иду мимо двора — девочка упала с качели, заплакала — громко, от души. И мне прям… завидно стало. У неё хоть есть почему плакать.

А я стою, взрослая тётка, сорок лет почти, и так горько стало — а объяснить не могу.