Живем с мужем в США, мечтаем о детях много лет. Я физически не могу родить малыша — травма юности. Усыновить он отказывается, ему нужен кровный ребенок, у него древний род и ему нужен кровный наследник. Нашли выход — суррогатная мать для ребенка, еще несколько лет мыкались в очередях и поиске, нашли, подписали договор, она забеременела двойней. Беременность — отдельная песня, ее истерики, упреки, издевательства и шантаж, что ребенка не отдаст нас до седины довели. Родила наконец-то, но при родах случилось осложнение, одного ребенка не смогли спасти, ее тоже еле спасли. Сын практически инвалид. Детей она больше иметь не может. Она отравляет нам жизнь, грозится ребенка изувечить. Полиция помогает, но ненадолго. Я к ребенку ничего не чувствую, живу в аду. С мужем, наверное, разведемся. И оно мне надо было?

Часто болела гайморитом. В этот раз вроде не он, просто насморк, но слышу как кровь к перепонке ушной приливает, шум какой-то. Всегда вылечивалась до конца. Наблюдаюсь в местной поликлинике. Сегодня сходила к платному ЛОРу. Диагноз неутешительный: хронический отит последняя, 4 стадия. Т. е. я глохну и не замечаю этого... У меня двое детей, муж, дом, родители... Боже, я не услышу детского смеха и "привет, мамуль", ласковые слова мужа, даже звонок в дверь. Звуки, пожалуйста, не покидайте меня.

Когда мне было 17 лет, была на похоронах одноклассника, который очень неожиданно умер от лейкемии. Когда мы были на кладбище, я была уже так измотана, что не заметила могильную яму и провалилась в неё. Мне помогли выбраться, но потом все очень подозрительно смотрели на меня. Один одноклассник потом ходил за мной и весь день говорил, что это плохая примета и я скоро умру. Ровно через два года я была на похоронах этого одноклассника, который тоже очень неожиданно умер сорвавшись с высоты на стройке.

Когда моя мама развелась с отчимом, она принялась глушить боль алкоголем. Днём работала, вечером "отдыхала" с вечно весёлыми соседями. А ночью пыталась покончить с собой, открывая газовые конфорки. "Вас убью, а потом и себя!" — приговаривала она. Я по полночи караулила, уговаривала её лечь спать. Сама ложилась, только убедившись, что она точно спит. В детской сопела шестилетняя сестрёнка. Мне было тринадцать.