Обычное утро. Я вернулась после первой пары, было окно в две пары, решила поспать. Уснула. Проснулась уютно, в тепле, от легкой тряски, на заднем сиденье какой-то шестерки. По освещению понятно, что был поздний вечер или даже ночь. За окном маячили какие-то заброшенные кирпичные здания и гаражи. Ничего не понимая, я повернула голову и увидела

Мы с моей сестрой–близняшкой скрываем друг друга от своих знакомых. Родственники, естественно, знают правду. Нам с детства было интересно, чтобы все думали, что каждая из нас — единственный ребенок в семье, и родители сначала нам подыгрывали, а потом привыкли и прониклись нашей идеей. Мы учились в разных школах, потом я перешла в другую, которую построили прямо рядом с нашим домом, а она осталась в той, в которой училась раньше. Теперь мы учимся в одном универе, но на разных факультетах, и никто из моих и ее друзей не знает, что нас две. У нас никогда не бывает гостей, кроме родных. Мы всегда ссылаемся на занятость, отсутствие ремонта или уборки, чтобы никто не застал нас вдвоем дома. Однажды парень, с которым я рассталась, сказал, что обиднее всего ему то, что за все время нашего общения я ни разу не пригласила его в гости. А я никого никогда не приглашаю в гости, так как дома может оказаться сестра, и тогда тайна, которую мы храним вот уже 21 год, раскроется. А это очень увлекательно — иметь тайную сестру в современном мире))

Гуляли на Петроградской, любовь, романтика, я вся такая в платье, глазками стреляю. И надо было у метро взять этот [дол]баный флаер на виртуальную реальность. Пришли мы туда, смеёмся, парень говорит: "Не боишься?" Отмахиваюсь, мол, ерунда. Надевают мне шлем и дают какие-то штуки, и, [м]лять, я такое только в кошмарах видела: ночь, в руке фонарик, хрипы за спиной, и зомби несутся на меня! Я так испугалась, что забыла, где я, ору, машу руками, пытаюсь убежать. Сняли шлем, парень аж в слезах от смеха. А я понимаю, что немного описалась...

У бывшего молодого человека внезапно умерла невеста. Ей было всего 22, и вместе они прожили три года. Я познакомилась с ним позднее, когда он был подавлен и разбит. Терпела, помогала, поддерживала. Сводила к психологу. Я знала всё о ней, но старалась задвигать ревность на задний план. Какая может быть ревность, когда такая боль у человека? Я тащила на себе очень много и постепенно сама утратила радость к жизни, лёгкость, простоту. Мой взгляд потускнел. А парень между тем предложил пожениться. Я сразу засомневалась, так как была ему куда большей опорой, чем он мне. Но он настаивал. И вот забронирован зал, фотограф, куплено платье. И тут у него начинаются проблемы с работой и алкоголем. И я снова всё тащу. Одна. В итоге, я не выдерживаю и всё отменяю. Мы расстаёмся. И не хочу я больше ни свадьбы, ни детей. Не хочу никому помогать. Не хочу никого тащить. Я чувствую себя смертельно уставшей, полностью опустошенной. Смотрю на мужчин и не верю больше. Никому. И хочется мне одного — покоя. Зачем я ввязалась в эти отношения — до сих пор не понимаю.