Однажды моя тётя рассказывала о своём детстве. Случилась эта история в голодные послевоенные годы. В родной деревне была только начальная школа, поэтому продолжали учёбу в соседнем селе, где была семилетняя школа. Интерната при школе не было и жили у кого-нибудь на квартире. Моя тётя с подружкой жили у одних стариков. Когда садились есть, дед доставал из буфета небольшую баночку, тонким слоем мазал что-то на хлеб и ел приговаривая: — "Эх хороша! "Подружки решили, что это что-то очень вкусное и, наверное, дорогое, потому что слой на хлебе был тонким. Очень хотелось попробовать и однажды, когда они остались в доме одни, достали баночку из буфета, взяли по маленькому кусочку хлеба, намазали потолше и съели. Вот тогда стало понятно, почему дед лакомства много не ел — горчица и вправду была хороша.

Когда я учился в школе, в 9-м классе, к нам перевели второгодника. Хоть и прошло очень много времени фамилий не пишу. Вовку. Балбес был еще тот.

Посадили его на "камчатку". А для его исправления рядом с ним нашего комсорга Любочку. Скромная такая девчоночка. Как то раз Вовчик говорит нам, что сегодня на уроке его член Любочка потрогает. Как? , он не

Холодильники, которые напоминают о незакрытой двери разными звуками, есть у всех. Но у моей подруги холодильный агрегат молвит человечьим голосом. Да еще на хохлядской мове.

А узнал я об этом ночью, после доброй гулянки, когда голова существует почти отдельно от туловища. Стою перед открытым холодильником и пытаюсь понять, где находится что-нибудь холодное и жидкое (сушняк однако). И тут откуда-то сверху до меня доносится нежный женский голосок:

— Будь ласка, зачыны.

— ШО? – непроизвольно выскользнуло из моего сознания звукосочетание.

Если б нервы были послабже – точно в дурку загремелбы.

Еще одна история про Никиту Богословского. Он вообще пошутить любил, причем иногда весьма опасно, в опасные времена.

Рассказывают, что еще в сталинские годы, когда у Леонида Утёсова был очередной юбилей, ему пришла огромная посылка, — здоровый, сколоченный из досок ящик, размером со средний шкаф. Он удивился, прочитал приложенное поздравление, откуда и узнал, что деньрожденный подарочек от

Богословского. Никита уже тогда славился неожиданными поступками, и

Леонид Осипович сильно напрягся. Когда же доски взломали, он просто обмер от ужаса: это была гипсовая статуя Сталина, в натуральную величину. Слава Богу, что никто, кроме домашних, этого явления не видел.

Что делать-то!? Хранить такое дома? Уж у кого, а у Утёсова на счет вождя народов иллюзий не было, как и у всех знакомых его круга. Если они такое в его доме увидят, то рейтинг утесовский сильно упадет в их глазах. Выбросить? Донесут тут же, и никакие регалии и заслуги не спасут. И Утёсов нашел выход...

Каждый день он откалывал от статуи несколько кусков, дробил их, а потом проворачивал в мясорубке, до порошка. И все это потихонечку выносил на помойку. История умалчивает, сохранились ли у него после этого с

Богословским человеческие отношения...