В старые добрые совковые времена была фишка, если родители уезжали надолго в загранкомандировку — детей брали с собой. Так вот одна довольно юная особа собралась лететь в Болгарию с родителями, посему (не знаю, по каким причинам) ее заставили проходить полное медицинское обследование.
Одним из кабинетов, который необходимо было посетить, являлся ничем не примечательный кабинет гинеколога. И вот после глухого стука в дверь с фразой "Можно?", девушка с красным от смущения лицом заходит к гинекологу, при этом следует отметить, что девушка на приеме у врача такого профиля ПЕРВЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ. смекнув, что лучше не травмировать психику барышни, попросил у нее ее направление и направился за ширмочку в кабинете, и уже оттуда попросил барышню располагаться в соответствующем для нее кресле. Спустя пять минут последовал вопрос "Вы готовы?" "ДА" ответила барышня, апосля чего врач вышел из-зи ширмочки и увидел картину маслом! Барышня улеглась в гинекологочиское кресло в принципе правильно, туловище в кресле, голова на подголовнике, ноги на держателях, все хорошо! только все это на животе! Врач, увидев этот полет тела в кресле, остолбенел, после чего с усмешкой выдал вопрос "Куда летим?"
Ответ подкосил его на весь день. Девушка, обернувшись с тем же пунцовым цветом лица, на полном серьезе выдала: "В Болгарию".
| 27 Feb 2008 |   |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Расскажу историю, как обо мне сотрудники догадались, что я с начальником "в отношениях". На У. я работала секретарем в компании, которая занималась металлом. К нам прибыла делегация итальянцев, наши надеялись подписать с ними серьезный контракт. Их было несколько человек, и все такие блистательные — мужчины, сошедшие с обложки журнала.
Сибирский мужик, если захочет, он и на равнине водопад может сделать.
А быль — такова.
В середине прошлого века в Искитимском районе (Новосибирская обл) в районе села Белово велись карьерные работы — в разрезах добывали уголь.
Однажды два шахтера (любители рыбалки) в непринужденном общении под водочку с огурчиком, сетуя
"В театре Саратова, где я работал, моя жена была героиней, а я был её мужем. Первые годы все меня так и называли – муж Зориной. Меня не знали, а она была звездой. Потом всё стало складываться иначе.
Мы с театром отправились во Львов. Однажды я пошел пообедать в ресторан и, войдя, столкнулся взглядом с Владимиром Басовым. Он был со своей женой Валентиной Титовой. Мы не были знакомы, и я, разумеется, не подошел, хотя весь обед ерзал на стуле, не зная, как же поступить. Потом Басов мне рассказал: "Увидев тебя, Валя немедленно решила, что мы нашли Генриха. Я был недоверчивее: "Такого лица у актеров не бывает. Он, наверное, физик или, на худой конец, филолог".
А потом я как-то снимался с Евгением Леоновым. У нас были чудесные взаимоотношения, и потом Леонов, работавший в Театре Маяковского вместе со своим другом, директором этого театра Экимяном, уходили в "Ленком". И они пробивают эдакого диссидентствующего и опального режиссёра Захарова главрежем. И когда Захаров стал набирать команду актёров, Евгений Павлович и рассказал ему про меня. Дескать, актёр с периферии, но очень хороший".
Олег Янковский
На одной из встреч со зрителями Зиновию Гердту пришла из зала записка: "Случались ли в вашей жизни творческие удачи? "Он улыбнулся и рассказал такую историю...
Дело было на летних гастролях Театра Образцова в Киеве. Как-то вечером после спектакля коллектив решил пройтись по Крещатику пешком. Гердт потихоньку хромал последним и курил. В тот момент, когда надо было бросить окурок, актёр оказался между двумя урнами, до каждой из которых было метров по 15. Бросать окурок вперёд смысла не было и, решив, что на асфальте возле урн и так много окурков, он небрежным щелчком отбросил окурок назад через плечо и обернулся ему вслед.
Тот полетел по огромной дуге и падающей звездой попал точно в урну. Ликование Гердта, однако, было омрачено тем, что никто из его коллег по театру в этот момент не смотрел назад. Не успел он расстроиться, как с другой стороны широкого Крещатика к нему подбежала женщина и закричала: "Я видела, видела!.. "
— Вот это и была творческая удача, — с улыбкой заключил свой рассказ Зиновий Ефимович.