Моё самое первое воспоминание из детства. Мы с мамой бежим куда-то. На улице холодно, подморозило, выпал первый снег. На нас легкая одежда, впопыхах взятые вещи, какие-то сумки, чемодан, пакеты. Мы садимся в поезд, мама укрывает меня, сама ложится, нервничает. И мы едем. Потом мы приезжаем в большой город, оттуда на автобусе едем куда-то, потом пересаживаемся на другой автобус. Мне холодно, хочется есть и спать, хочется в свою уютную кроватку к своему любимому медвежонку. Но он лежит в сумке, и мама сказала, что потом достанет его. Мы приезжаем в какой-то дом, стучимся, нам открывает хмурая женщина, пристально разглядывает, мама о чём-то говорит с ней, она потом пускает нас в дом, сажает за стол, кормит вкусными щами, мы ложимся на кровать и засыпаем.

Эта женщина — мамина двоюродная тётка, которая приютила нас, когда мы бежали от папы. Папа бил маму, унижал, много пил. Мама с подросткового возраста попала в детский дом, у нее никого не было, она вышла замуж за первого встречного. И он оказался тираном, понявшим, что у девочки никого нет и можно пользоваться ей как угодно. Мама несколько раз уходила от него, но он находил ее и возвращал, избивая до полусмерти. И мама накопила денег, дождалась момента, когда его не будет дома несколько часов, собрала меня и уехала в маленькое сибирское село, где когда-то жила её мама. Она помнила только название, помнила, что там у мамы была родственница. Нашла её по фамилии, чудом она жила там, не переехала. Мама никому не говорила об этом месте, там мы были в безопасности. Тётя приютила маму. Она жила с мужем, у них был сын, но он погиб. Она выделила нам комнату, помогла маме устроиться на работу. К счастью, мама не была официально замужем за папой, она сменила фамилию. Тётя с мужем приняли нас хорошо, мы жили у них. Это было прекрасное время! Потом мама вышла замуж за хорошего мужчину, родила ещё двух детей. Тётя помогала нам. Я до сих пор восхищаюсь своей мамой, как она рискнула и уехала в никуда с небольшим количеством денег. Восхищаюсь я и тётей мамы, которая приняла нас, не выгнала, помогала и продолжает помогать и быть нашей семьёй сейчас.

Sorin рассказал:

В меня как-то такой орел вцепился на улице, "мы дарим вам замечательный шведский светодиодный фонарь"... Я изрядно развлекся. Фонарь взял, сказал спасибо, я принимаю подарок, сунул его в сумку и пошел. Он несется рядом, "но подождите, подарок в том, что он продается в три раза дешевле, чем в магазинах, я не успел рассказать вам все условия, предлагаемые нашей фирмой..." А я спокойно и радостно ему объясняю: "Договор дарения — реальная сделка, заключенная в момент ее исполнения. Вне зависимости от суммы, этот договор может быть заключен в устной форме, поскольку исполняется в момент заключения. Ваша фирма в Вашем лице сделал мне оферту, я ее акцептовал и принял подарок. Право собственности на передаваемую по договору вещь, если о ином не договаривались, или иное не предусмотрено законом, переходит в момент фактической передачи вещи. Т. е. фонарик — уже моя собственность, мне больше ничего не надо от его фирмы и от него лично. Я очень благодарен. Ни о каких условиях договора не могло и речи идти, поскольку договор дарения не может быть заключен под условием, о чем прямо указано в гражданском кодексе. Если он считает, что я незаконно отнял у него вещь, мы можем зайти по дороге в милицию, и он составит там заявление с указанием всех подробностей происшествия. Если милиция ничем ему не поможет, то его фирма сможет обратиться в суд с иском ко мне об истребовании фонарика...

Слышал в конце 90-х такую байку о временах, когда развитой социализм перерождался в НЭП (новую экономическую политику по образцу 1924 года). Это когда сначала все нельзя, а потом можно. Когда разрешили создавать частные предприятия, кооперативы, малые предприятия и даже совместные предприятия. Цеховики вышли в "свет", а рукастые и головастые получили

В конце 20-х Татьяна Пельтцер познакомилась с немецким коммунистом и философом Гансом Тейблером, приехавшим в Москву учиться в Школе Коминтерна. В 1927 году она вышла за него замуж, а в 1930 году супруги переехали в Германию. Там Татьяна по ходатайству мужа вступила в Коммунистическую партию Германии и устроилась машинисткой в Советское торговое представительство. Там в пивной слушала выступление Гитлера. Уже совсем скоро мужа Пельтцер, члена Коминтерна, коммуниста, Гитлер бросил в концлагерь, а Татьяна Ивановна уехала в Россию.

Много лет спустя Ольга Аросева, Галина Волчек и Татьяна Пельтцер, которой было уже за 70, отдыхали в Карловых Варах. И на встречу к Пельтцер приехал ее бывший супруг. Они не виделись много лет, у каждого своя жизнь, но встретившись, ходили, взявшись за руки, не расставаясь ни днем, ни ночью.

И вот, когда дружная компания расположилась под тентами летнего кафе, Волчек, глядя на эту волшебную пару, задумчиво сказала: "Какая же тварь, этот Гитлер, какую любовь разрушил... "

На что бывший член Коминтерна, узник концлагеря, жертва нацизма и муж Татьяны Ивановны Пельтцер Ганс Тейблер заметил: "Да, конечно, Гитлер был очень нехороший человек, на нем много грехов, но в нашей разлуке он не виноват. Я у Танечки нечаянно обнаружил в кармане фартука любовную записку от моего лучшего друга... "

Пауза. Аросева: "Танька! Так ты, выходит, б.. дь, а не жертва нацизма?! "

Я оказалась плохой подругой. Моя милая, добрая девочка решила во что бы то ни стало купить квартиру сама, без родителей. Хотя родители в достатке и при мне говорили, что к 20 годам подарят ей квартиру.

Она начала экономить буквально на всём и на себе. Но не просто экономить, а за мой счёт. Вместо того, чтобы купить самые дешёвые прокладки, она пользовалась какими-то тряпками, а когда запах был совершенно невыносим, то я давала ей свои. Пока не будет падать в голодные обмороки, не купит себе еду (да и то какую-то лапшу быстрого приготовления); я иногда покупала ей фрукты и витамины. В кафе будет сидеть без ничего, пока я не предложу ей что-то, и тогда начинался пир горой. Просить мои вещи на пару раз и занашивать до дыр — это всегда за, уже три платья в её коллекции. Стоять и ждать автобус, который идёт до её дома, в -25 полчаса, но экономить на пересадке, пока я не предложу оплатить проезд, потому что жутко мёрзну, — отлично!

В итоге у неё есть своя студия в 18 квадратов. И двушка, подаренная родителями. А меня в её жизни больше нет, потому что два месяца назад я уволилась с работы и попросила у неё пожить с ней месяц, пока не устроюсь на новую работу и не наскребу на съём комнаты. Мне озвучили сумму в пять тысяч. А у меня их просто нет! И подруги, наверное, нет. А может, и не было.

Сейчас всё хорошо, живу у парня. Он приютил меня в своей комнате, даже имея на этой почве конфликт с соседями.