и радостным голоском сообщила, что её предки умотали на все выходные на дачу и у неё дома можно пару дней отдохнуть. Я с готовностью согласился, тем более что у меня кроме банки кильки в томате пожрать ничего уже не оставалось, а деньги на портвейн никто уже не занимал (до стипухи пару дней). Пришёл, вижу, — кроме меня ещё несколько голодных знакомых морд со всех факультетов, в том числе Женька Воронкин из параллельной группы. Сели бухать на кухне папашки танюхиного спирт, который он со своего химзавода пи@дил регулярно. Женька до водяры жадный, пьёт, сцуко, в два раза больше всех, нажрался, упал под стол, его сначала ногой подвинули, чтоб не мешал, потом в спальню родительскую отнесли и забыли. Через пару часов девчушки наши уже в дрободан, решили доконать алкаша и раздели Жеку догола, а барахло попрятали по шкафам. Когда ближе к ночи мой трезвеющий однокурсник выполз на кухню завёрнутый в одеяло и начал канючить, типа, куда шмотьё моё заныкали, сволочи, подруги сжалились и всё ему отдали. Только трусы найти не смогли по пьяни. А Жека в то время жил в семейной студ. общаге с женой-иностранкой, очень ревнивой. Он никак не мог смириться, что его благоверная увидит его пришедшим домой из гостей с голыми яйцами, и задолбал всех поисками своих парашютов, пока Танюха в сердцах при всех не сняла С СЕБЯ(!) свои ажурные трусики и не швырнула ему их в морду с криком "Надевай мои, зануда, и [ман]дуй отсюда!" Жека, тормоз, на автопилоте напялил их на себя и ушёл, а мы вышли на балкон понаблюдать, как он перейдёт дорогу, благо, что идти до дома ему было совсем недалеко. И вот мы с 12-го, кажется, этажа, наблюдаем, как он, сильно шатаясь, переходит пустынную ночную улицу, откуда не возьмись появляется ментовский УАЗик, останавливается, происходит короткий диалог, Жеку сажают в машину и увозят. Пьяных студентов обычно отпускали через час, максимум два, поэтому мы не волновались особо. Но на следующий день выясняется, что придурку повезло, и его отвезли в вытрезвитель на всю ночь. Всё бы ничего, но, кто бывал, тот поймёт: клиентов там раздевают до трусов! Не знаю, что там было, но Женька на нас долго дулся. А что бы вы почувствовали, войдя в женских кружевных трусиках розового цвета в камеру, где сидят человек двадцать пять пьяных в дупель и злых мужиков?...