Был у меня друг детства. Он сын маминой лучшей подруги детства и по совместительству соседки. Потом наши мамы разъехались из дома, соседками остались наши бабушки, мамы наших мам.

Летом мы вместе приезжали к бабушкам на каникулы, виделись по выходным, по праздникам. Он был на год младше, но мы играли всегда вместе. Нас дразнили женихом и невестой, но потом всем надоело. Мы дружили, вот прям крепко дружили. Защищали друг друга, шалили вместе. Когда были подростками, была некая неловкость, но мы всё равно остались друзьями, такими прям корешами. Я ему помогала с девушками, выбирала подарки, помогала организовать свидания. Он меня утешал, когда моя первая любовь предала меня. Поступили в один вуз, но на разные факультеты, дружили компаниями. У меня не было к нему любви и ceксуального подтекста. Я одна в семье, он тоже. Я мечтала о старшем брате, он — о сестре, и в общем мы и относились друг к другу как родственники.

Кто-то думал, что мы поженимся, но нет, не поженились. Он женился первый, по залёту. Я была крёстной его сына, дружила с его женой, она не ревновала даже. Я помогала им, сидела с крестником. Он учил меня водить машину. Потом я вышла замуж, но мы всё равно общались. Мой муж ревновал, но я быстро остудила его ревность.

Мы дружили семьями, всё было хорошо. Он стал крёстным моего сына. А потом он разбогател, у него прям попёр бизнес. И деньги страшно испортили его. Я никогда не думала, что такое возможно. Он купил себе шикарный дом, себе и жене автомобили за несколько миллионов. Поездки в экзотические страны, одежда из Италии. Сменился круг общения, и он прямым текстом сказал нам с мужем, что нечего делать нам в его кругу друзей. Я технолог на производстве, муж — системный администратор. У нас была Показать ещё квартира в ипотеку, у каждого простая машина. Да, не сказать, что какие-то особо богатые, но не нищета.

Наша дружба пережила многое, но не выдержала испытания деньгами. Его жена сказала, что она бы общалась с нами, но муж запретил. И сына их я тоже больше не видела. Хотя я крёстная! Так обидно. Хочу, чтобы он разорился, чтобы жизнь его наказала. Мы уже не дружим лет 8, и как-то это всё забылось уже. А на днях я перебирала у мамы старые вещи, нашла пакет, а там листок с клятвой в вечной дружбе, стихи детские, нелепые, про дружбу. Наши фотки, где мы в смешных костюмах с Микки Маусом. Расплакалась. Не понимаю, почему так. Ненавижу его.

Есть у меня еще одна манса про Кио и про еще одного директора Московского цирка.

У Кио был такой номер: Он выходил в манеж с неким ящиком. Ящик был отделан зеркалами и имел лампочку. Подходил Кио (Эмиль, патриарх) к партеру, или ложам сразу за партером, вспыхивала лампочка и Кио тут же выдавал портрет зрителей. Напоминаю, никаких кодаков тогда и в помине

Из задумчивости меня вывел странный звук. Он шел откуда-то сверху и напоминал свист бормашины. Оглянувшись, я с удивлением обнаружил, что стою посреди какого-то квартала новостройки, а бормашину изображает болгарка новосела где-то на верхних этажах. Все вокруг было незнакомо. В дали, между домов, виднелось не то море, не то озеро. Это море, шепнуло

История про одну даму, которую некоторые знакомые считали блондинкой. Зашла она как-то в крупный гипермаркет и увидела там сногсшибательную кастрюлю за 8 тысяч рублей. Дорого, но так ей понравилась эта кастрюленция, что она ее купила.

Пришла домой, все наклейки отлепила и давай жарить-парить в ней всякие вкусняшки.

А на следующий день она опять пошла в тот магазин, что-то докупить, а там распродажа. И эта кастрюля вместо восьми стоит всего-навсего три тысячи. Тут от обиды любая могла бы разреветься, т. к. кастрюля уже использовалась и вернуть нельзя..

Но наша девушка вместо этого взяла и купила еще одну кастрюлю уже за три тысячи. Пришла домой, взяла кассовый чек от вчерашней покупки и вернулась с ним и с только что купленной новой кастрюлей в магазин. Мол, вчера вот у вас взяла за восемь тысяч, не подошла она мне, хочу вернуть, все новенькое, даже не вскрывалось.

Вернули восемь тысяч. Совсем не блондинкой оказалась.

Рассказывает Константин Райкин...

Было это, когда я только окончил Щукинское театральное училище и был принят в "Современник". Помещался он тогда на площади Маяковского, перед "Пекином". Я назначил кому-то встречу у "Пекина", стою, жду. Подходит дежуривший там милиционер, подозрительно осмотрел меня и сказал: "А ну, быстро отсюда!".

Я заспорил: почему это я должен уходить?

Он стал требовать документы, а у меня с собой ничего не было. Он говорит:

— Пройдём в отделение, установим личность.

А жили мы тогда с отцом в соседнем от "Пекина" доме. Я говорю:

— Зачем в милицию? Я живу вот в этом доме. Там и личность установите.

— Ладно, пойдём проверим, как ты живёшь в этом доме.

Он форменным образом берёт меня за шкирку и ведёт в дом. Открывает отец.

— Папа, — говорю я, — не пугайся. Я ничего не натворил.

А у милиционера, увидевшего Райкина, аж челюсть отвисла. Он как-то засуетился и сказал:

— Вот, вашего сыночка привёл.

Отдал честь и ретировался.