и без единого звука, одним вежливым жестом, остановил мужичок самого что ни на есть цыгано-румынского вида — чёрный, маленький и толстый — и молча протянул мне открытую папку и авторучку. Рядом отирался ещё один точно такой же...

Тут нужно сделать отступление и сказать, что у нас на улицах тебя частенько могут остановить какие-нибудь люди и, тряся жестяной кружкой с мелочью и непрерывно при этом тараторя, попробовать вытянуть из тебя пожертвование на что угодно — от помощи в организации нового монашеского ордена до реставрации знаменитого Пятигорского Провала.

Обычно я в таких случаях в разговор не вступаю — мотну, бывало, отрицательно головой, да и удалюсь восвояси.

Но тут мне понравился сам молчаливый подход к делу, и я заинтересовался: взял в руки папку и прочёл в ней напечатанное. Там, на титульном листе, большими и красивыми буквами, без единой ошибки, было напечатано приблизительно следующее: Мы, сборище глухонемых этого государства, хотим открыть в соседнем райцентре филиал нашего общества. Помогите, пожалуйста, чем можете.

А дальше был подколот "лист номер1" с реестром уже якобы собранных пожертвований. Всё, как положено: графы с фамилиями, почтовыми индексами, росписями и суммами внесённых бабок. Всё — разными почерками; но я сразу же обратил внимание на то, что, если судить по индексам, то сегодня, как нарочно, в нашу захолустную дыру съехались лохи со всей страны — такой там был территориальный разброс нарисован. И суммы, там проставленные, тоже внушали уважение — от пятёрки и до пятидесяти тугриков. Это вам не медяки в кружке. Ну и, пню понятно: ребята не могут связать на местном языке и двух слов, а вот поди ж ты — выкручиваются же всё-таки.

Короче, мне идея пришлась по душе, и я решил поддержать недремлющую мысль потомков героев О, Генри — дать им пятёрочку за оригинальность и основательность в подготовке.

Полез в кошелёк — а там меньше двадцатки купюры нет. Достаю, а глухонемой марку круто держит — даже глаза не заблестели от вожделения. Профи, одним словом. И лапку к деньгам тянет. Я ему пятерню растопыренную показал — пятёрку, мол, больше не дам. Сдачу, мол, давай. Тот — в карман, вытаскивает червонец: нету больше сдачи, давай червонец. Я ему показываю — нет, только пятёрку. Тот башкой закрутил, заоглядывался — а второй несчастный инвалид, придурок этакий, как раз слинял куда-то. Этот аж запыхтел от злости, я уж думал — всё. Щас скажет чё-нить, и рассыплется сказка, как карточный домик... Но нет, сдержался он. Профи — он и есть профи.

Ну, я рукой махнул, деньги в кошелёк спрятал, да и пошёл себе дальше — посуду сдавать.

А там, в приёмном пункте, по случаю субботнего наплыва, небольшая очередь образовалась, человек пять. Только это я в хвост пристроился — дёргает меня кто-то сзади за рукав.

Оборачиваюсь — стоит, красавец. И в руке у него — три раза по пять тугриков. Ну, я их себе забрал, а ему отдал двадцатку — заслужил, хера ль там говорить.

Ну, отдал, да и снова отвернулся — пьеса окончена, чего уж там.

А вот фигу — снова он меня за рукав дёргает!

Оборачиваюсь вторично — а он мне папочку с авторучкой протягивает!

Ей-богу, я аж умилился... Давай, говорю, сюда твой список.

И вписал честно туда свою фамилию, индекс, дату проставил и внесённую сумму.

Очередь смотрела на меня, как на ненормального.

Вернул я ему папку; он поблагодарил меня лёгким наклоном головы, а я показал ему большой палец: так держать!

Но и это ещё не всё: нашёл я в магазине свою жену в отделе тортов и рассказал ей всю эту историю. Она, конечно, поименовала меня идиотом.

А потом, когда уже мы закупились-загрузились и выезжали со стоянки, смотрю — чимчикует продолжатель дела Паниковского как раз впереди нас, вдоль ряда машин — очередную сострадательную душу ищет.

Я, плотоядно ухмыляясь, подкрался к нему сзади черепашьим шагом, да и бибикнул во весь голос немецкого автопрома — чтобы за жениного "идиота" не так обидно было..

И что вы думаете? Даже не обернулся. Только с шага немного сбился от неожиданности. Профи — он профи и есть.

Ну, я, поравнявшись с ним, ещё раз показал большой палец — и мы уехали домой...

волоча за руку худенького русского мужичонку в очках и яростно крича. Блюстители порядка не сразу осознали, что он облапошил ее! — это казалось совершенно невероятным. Если бы не физическая сила дюжей бабы и не разница в весовых категориях, черта с два бы она дотащила его до милиции.

Итак, что произошло? Цыганская компания в данном случае занималась торговлей: продавали кожаные изделия, поглядывая, кого бы при этом надуть... Хилый очкарик-интеллигент по фамилии Волков внушал в этом смысле наибольшее "доверие".

— Извините пожалуйста, можно посмотреть? — робко спросил г-н Волков у продавщицы.

— На здаровье, дарагой, маладой, красивый!

Волков помял предмет одежды, понюхал кожу... куртка нравилась ему.

— Сколько это стоит? — потертый плащик интеллигента свидетельствовал о небольших доходах. Учителишка, или кто он там? Тем не менее, цыганка не колеблясь объявила:

— Тыбе, дарагой, за пятьсот рублей отдам! (Это было гораздо больше стоимости турецкой кожанки по тогдашнему курсу).

— Пятьсот... — небогатый "ботаник" поморщился.

— Сейчас я посмотрю... — Тут лох полез в боковой карман плаща (нормальный человек в нем денег держать не будет, особенно на базаре — вмиг вытащат) и достал купюры.

— А, вот! Жена меня снабдила целой тысячей.

Затем "ботаник" прятал деньги и вновь принимался разглядывать куртку. Наконец решился примерить.

— Вы не подержите плащик мой, пока я померяю?

— С удовольствием залатой!

Волков сдал плащ на руки услужливой продавщицы и обстоятельно надел кожанку. Не часто случались в их семье обновы. Пока покупатель обживался в куртке, цыганки и след пропал.

А что же Волков? На это раз он и сам не успел далеко уйти. Милиционеры покатывались со смеху, когда узнали, как он надул цыганок: в плаще за карманной прорезью была дыра. Деньги "ботаник" держал в брюках: оттуда доставал, туда же и прятал.

Таким образом, Волков надул десятка два цыганок на ярославском рынке, используя плащевые обноски с помоек. И даже будучи доставлен в милицию "очкарик" не растерялся и тут же обвинил цыганку в краже плаща и тысячи рублей. И тут уж вся правоохранительная цепочка вплоть до суда встала на его сторону и влепила бабе три года общего режима.

Отсидела ли она, не знаю, но известно, что Волков слупил с табора еще триста рублей за похищенный плащ. Вот так вот...