Паштет.
Подруга приехала в Америку на работу, устроилась лаборантом в одном мед учреждении. Коллектив был дружный, все обедали вместе в местной столовой, но обеды там были дороговаты, поэтому многие приносили еду с собой. Так делала и наша Светлана. Скучая по русской еде, она обошла местные супермаркеты, и, о, счастье! , нашла в одном замечательный мясной паштет в консервах, очень напоминающий тот, который продавали когда-то в советские времена. Только выбор сейчас был намного богаче, тут был паштет и из разного мяса, и из печенки, и из рыбы, один вкуснее другого. Светлана брала с собой на работу разные салаты плюс баночку паштета.
Сотрудники американцы, увидев в первый раз, как она ловко мажет паштет на булочку, поинтересовались, зачем она это ест. Она им обьяснила, что в России это очень популярная еда, там все это едят. Светлане сказали, что тут можно купить настоящее мясо, например, отбивную или бургер, и если у нее не хватает денег, они готовы ей помочь. Светлана отказалась, сказав, что очень любит именно паштет, так же как и ее муж, и дети. Американцы поморщились, но верные своим правилам принимать разные народы с их традициями, спорить не стали.
А через пару недель один сотрудник принес и поставил перед Светланой другую консервную баночку и радостно сообщил:
— Посмотри, что я нашел в магазине! Такая же еда, как ты любишь, но эта ДЛЯ ЛЮДЕЙ, А НЕ ДЛЯ СОБАК! Попробуй, вдруг тебе понравится!
Светлана чуть не умерла от стыда, а ее сотрудники заметно обрадовались, узнав, что это была лишь ошибка из-за незнания языка, и что вся Россия, оказывается, не ест еду для котов и собак. А со Светланой до сих пор все консультируются, какую еду лучше выбирать для своих домашних питомцев, раз уж она перепробовала продукцию всех фирм.
* * *
Florida Keys — архипелаг, цепь коралловых островов и рифов на юго-востоке США. Количество островов — 1700. Bahia Honda Key — один из них. Нельзя сказать, что рай на Земле, но и не хуже Крыма.
Люблю туда иногда сорваться, "в однова". Палатка прямо на самом берегу, только что пойманная рыба на углях, простое красное сицилийское
вино, шум волн, мангровые заросли вокруг... Никаких телефонов и никто никуда не спешит! Неделю, а то и две, просто ловлю рыбу, смотрю на теплый, искрящийся океан, балую свежей рыбкой ленивых пеликанов, неторопливо думаю всякие думы... Конечно, необитаемым этот остров не назовёшь. Но в той части острова, где располагаются места для палаток, довольно тихо. Действуют правила, которые необходимо соблюдать.
Обычно я сижу на маленьком бетонном моле, который отделяет пляж с белым кварцевым песком от основной океанской протоки между островами. Просто сижу, ловлю рыбу и тихо радуюсь окружающей природе. Болтаю ногами в воде. Надо сказать, что леска там уходит в воду под углом градусов в 45. Очень глубоко. А сзади всего метра два с половиной, красивые кораллы и разноцветные рыбки. Как становится жарко, прыгаю в воду в сторону пляжа. Освежился и дальше ловлю вкусную рыбку. Тут же рядом полуразрушенный мост от старой железной дороги времён Хэмингуэя. Там отдыхающие трудящиеся гуляют, смотрят сверху на вокруг.
Сидел я так, болтал ногами в воде, и прямо вдоль бетонной стеночки, касаясь моих ног, неспеша проплыла какая-то не хищная акула: буро-красного цвета, с большой головой и размером метра два. Ноги я, конечно, подтянул рывком со скоростью света. Неприятно как-то стало. Так и надо было этот знак свыше принять к сведению. Однако — поленился принять. Уже в сумерках решил освежиться последний раз перед ужином, прыгнул не в сторону пляжа, а на глубину. Проплыл под водой сколько смог, вынырнул... Ляпота! Смотрю, что-то люди бегут с моста и кричат. Интересно стало. Покрутил башкой, вроде всё на местах: пляж, пальмы, мосты-дороги, океан... А люди всё кричат и бегут. На всякий случай я к молу двинул на скоростях. Вылез активно на берег, и как раз подбегает ко мне первый крикун и пальчиком мне за спину тычет. И вижу я, как там плавно так разворачивается высокий треугольный плавник... Оказалось, люди сверху наблюдали, как крупная акула охотилась на рыбу, а тут вдруг я в воду прыгнул сдуру. Акула сразу развернулась и пошла в мою сторону. Но я довольно удачно быстро завершил процедуру купания. А мог и не успеть.
В тот вечер я выпил побольше, чем обычно. Даже спать не хотелось почему-то...
* * *
Михал Михалыч питал оструюнеприязнь ко всякого рода сектантам, особенно кришнаитам. Снаступлением оттепели и гласности (1987-88) они во множестве выползлина улицы, предпочитая центральную часть города (где и служил Михалыч), и устраивали там публичные безобразия типа пения мантр, торговлилитературой
и прочие. Михал Михалыч всячески с ними боролся, притаскивал их в отделение и норовил возбудить дело по статье 227 УКза посягательство на здоровье под видом исполнения религиозныхобрядов. Но времена были уж не те. Начальство намекнуло защитникуправославия, чтобы больше таких нарушителей не приводил. Михал Михалычперешел к другим методам воздействия, но пошли жалобы от пострадавших, и начальство сделало ему более строгое внушение. Он немногоутихомирился, но по-прежнему считал кришнаитов заклятыми врагами.
Однажды в воскресенье мы шли по Арбату не по служебным, а поличным делам. Нас было человек шесть, в том числе и Михал Михалыч. Недалеко от Смоленской площади послышались знакомые звуки, при которыху Михалыча запылал в глазах священный гнев и сжались кулаки. Мыподошли. Кришнаиты, собравшись кучкой, постукивали в свои бубенцы игорланили обычное:
Харе Кришна, харе Кришна, Кришна, Кришна, харе, харе. Харе Рама, харе Рама, Рама, Рама, харе, харе. Устраивать мордобой в духе Михалыча было нельзя: здесь не наше отделение. Был применен иной способ.
Растолкав любопытных, мы приблизились к кришнаитам. Они, видимо, что-то заподозрили, но своей занудной песенки не бросили. Поглядываяна Михал Михалыча с опаской, они продолжали гнусавить:
Харе Рама, харе Рама, Рама, Рама, харе, харе. Дождавшись конца куплета, Михал Михалыч махнул рукой, и мы все дружно вступили, заглушив сторонников Кришны: В харю Мишку, в харю Мишку, Мишку, Мишку — в харю, в харю! По толпе покатился смех. Кришнаиты, не разобравшись, в чем дело, по инерции продолжали стучать в барабаны. А Михал Михалыч и с ним остальные горланили дальше: В харю Райку, в харю Райку, Райку, Райку — в харю, в харю! Всекругом хохотали. А кришнаитам пришлось убраться, потому что в такойобстановке их уже всерьез не воспринимали...
* * *
Соавтор
Был у меня в аспирантской молодости случай. Принёс сдавать пару статей в один сборник. А редактор мне и говорит: мол, у нас нельзя в один выпуск две работы сразу, разве что одна из них с соавтором будет. Вот и вставьте соавтора – тогда возьму обе, а так – низзя. Вот прям щас ручкой и впишите. Такие правила, ничего не знаю…
Ну что за чепуха, — думаю. Какой идиот такие правила выдумывает? Хотя… что уж тут особенно дивиться, в первый раз, что ли. Нас вообще толком удивить трудно. Спорить – бесполезно. В общем, плюнул я и решил кого-нибудь вписать, с меня не убудет.
А кого? Вопрос. Делал я всё сам, писал – тоже сам. Кто же это аспиранту помогать будет. Да их все только припахать норовят… Вот разве что кот мой любимый, мудрый и остроумный Василий, соучаствовал, как мог. На столе рабочем лежал, под лампой грелся, пузо давал почесать, бумаги под себя сгребал. Пару раз ручку на пол сбросил лапой ради шутки. Песни мне пел. В общем, помогал посильно. И решил я – по справедливости, пусть он соавтором и будет.
Имя – известно, Василий. Отчество – пусть от моего имени будет. А фамилию ему дадим – Котиков. И вписал. И сразу приняли вторую статью. И она вышла. Соавтор – Котиков В. В. Похихикал я, друзьям показал, они тоже повеселились. Купил Василию чего-то вкусного, отметили с ним. И решил, что и делу на том — конец.
Ан, нет. Первая-то буква моей фамилии по алфавиту — дальше, чем К. А некоторые системы цитирования ориентируются не на первого автора в порядке перечисления, а на первого по алфавиту. И пошли нам на имя В. В.
Котикова приходить письма да приглашения на разные конгрессы и симпозиумы. Иногда заодно и меня звали. Далеко не всегда. Я все приглашения честно Василию зачитывал. Особенно, если статью хвалили. Он это дело вежливо выслушивал и равнодушно переворачивался на другой бок.
Я же говорю, мудрый был.
* * *
Ехала в троллейбусе. Подошла контролер, мол, оплачиваем, проездные показываем. Я в сумку, а она открыта... В кошельке деньги за семестр учебы, за общагу и на ватрушки с пряниками... Нашла, где спрятать, называется. Кошелька, конечно же, уже в сумке не оказалось. Начинает екать сердце, и нарастает паника. Дальше кричу погромче: "Люди добрые! Кто кошелек взял — можете не возвращать, только скажите, что там проездной был!" Тут слышу за спиной отвечает кто-то, что был-таки проездной у меня.
Стоит парень, лет двадцати, с моим кошельком и проездным... Весь троллейбус замолчал и уставился на нас. Первыми спохватились бабки — молотили паренька авоськами и вспоминали весь его род по материнской линии. Добрая тетя-контролер отобрала мой кошелек и присоединилась к сердобольным старушкам. Потрепанный и помятый парень еле вырвался на следующей остановке.
Теперь в кошельке у меня только мелочь, остальное спрятано по разным карманам или в книжках, ведь совестливые и честные воры-карманники не каждый раз попадаются.
Истории о животных ещё..
