сверху, написать могут озабоченные благоустройством двора бабушки (причём сам текст письма займёт полстраницы, а подписи всех-всех-всех бабуль многоэтажки растянутся страницы на три), писать могут даже мелкие предприниматели, которым жадность и смекалка не позволяют обратиться к юристам. В самом деле, если разослать письма с каким-нибудь каверзным юридическим вопросом в десяток инстанций, то как минимум в одной письмо попадёт к буквоеду, который даст на это письмо развёрнутый подробный ответ, хотя бы по должности от него это и не требовалось.

Миша проходил практику в жилищном отделе, но каждое утро забегал в отдел работы с гражданами — узнать, нет ли корреспонденции на особо сложные жилищные темы? Таковых писем оказывалось штук пять-шесть, и Миша утаскивал их к себе в кабинет.

Однако забегал он в отдел работы с гражданами не без содрогания. Дело в том, что начальником отдела была довольно мрачная женщина типа Калугиной из "Служебного романа", и у этой женщины имелась не только калугинская строгость и калугинские комплексы, но и свой личный заскок — в кабинете она держала огромного добермана. С ним она приходила на работу, с ним она уходила с работы, и вообще — пёс был её тенью.

Миша ужасно боялся собак с детства, даже спаниелей и болонок, поэтому ежеутреннее столкновение с доберманом было для него пыткой. Пёс, к тому же, почувствовал его страх, и каждый раз встречал появление Миши злобным порыкиванием.

Когда однажды утром пёс неожиданно зашёл Мише за спину и нарочно оглушительно гавкнул, практикант не выдержал и спросил у "калугиной":

— Людмила Ивановна, ну зачем вы берёте на работу этого пса? Какая от него польза?

— От моего пса очень большая польза.

— Ну, какая? Кроме той, что он выгоняет своими выходками посетителей вроде меня?

— Мой пёс меня успокаивает — это раз. Мой пёс очень умён — это два. Наконец, мой пёс отлично надрессирован и от него гораздо больше пользы, чем от моего помощника, которого я уволила два года назад. Вот, смотри. Рекс!.

Пёс вскочил на ноги и уставил на хозяйку почтительный взгляд.

— Рекс, подай мне чистую бумагу для принтера!

Пёс моментально сделал два прыжка к шкафу, открыл его лапой, взял в зубы запечатанную пачку бумаги и притащил хозяйке.

— Молодец. Теперь отнеси эту ведомость начальнику земельного отдела.

Хозяйка повесила псу на шею файл с бумагами, и тот выбежал из кабинета.

Через пару минут он вернулся, причём нёс на шее уже не файл, а целую папку — очевидно, с ответными бумагами из земельного отдела.

— Умница, Рекс. Ну а теперь, покажи Мише свою главную обязанность по офису.

Рекс сел перед столом и высунул длинный розовый лопатообразный язык, с которого капала слюна. Его хозяйка в это же время подвинула к себе огромную кипу конвертов и неотправленных ответов.

— Рекс, конверт!

Пёс с усердием лизнул полоску конверта, и хозяйка лихо этот конверт запечатала.

— Рекс, конверт!

Пёс повторил лизательную процедуру.

— Рекс, конверт!.. Молодец, Рекс. Видишь ли, Миша, года два назад мне пришлось отправить людям за один вечер 108 писем. Я тогда стёрла язык до крови. А теперь, вместе с моим Рексом, я и здоровье берегу, и с письмами управляюсь — на полчаса раньше! Ну, скажи теперь — есть от него польза?

хождением по рядам с непременным заглядыванием через плечо в наши каракули. Ах да, ещё он очень любил остановиться за спиной какого-нибудь троечника и тяжело дышать минуты две-три, действуя ему на нервы. В общем, душка.

Весь поток пил шампанское, когда весной второго курса Львова заменила аспирантка Маша — девушка блондинистая, круглопопая и приятная даже в тех отношениях, о которых не принято рассказывать детям. К сожалению, явление Маши оказалось недолгим — аккурат за день до июньского экзамена

Львов объявил, что принимать этот экзамен будет сам. Можете себе представить, каким ударом это было для студентов, совершенно расслабившихся во времена машиной "оттепели". Весь курс провёл две бессонные ночи и подошёл к экзамену в состоянии анабиоза.

В том июне на нашем курсе были три беременных студентки — одна уже на большом сроке, на восьмом месяце, и две — свеженькие, мартовской закваски. Доцент Львов об этих сроках не знал, и новенькие беременные поспешили этим воспользоваться для льготной сдачи экзамена. Под кофточки были засунуты и надёжно закреплены крепкие воздушные шары, и вуаля — вместо одной девушки, готовой вот-вот родить, получились сразу три.

Обе обманщицы пошли сдавать экзамен в первой группе.

— Вы беременны? Какой месяц? — спросил Львов, когда перед ним появился внушительный животик первой девушки.

— Девятый, Иван Николаич. Через неделю рожать, — страдающим голосом объявила студентка.

— Ммм... Гмм... Ну ладно, не буду вас неволить — берите любой билет, который знаете.

Сияющая студентка удалилась готовиться, и перед доцентом тут же выросла вторая обманщица.

— Как? И вы — беременны?! Какой месяц?

— Девятый. Через три дня, говорят, рожу, — пропищала студентка таким голосом, точно собралась не рожать, а немедленно умирать на месте.

— Хммм... — с сомнением промычал Львов. — Ну, что ж. Будем справедливы.

Берите любой билет, который знаете, и идите готовьтесь.

Первая студентка в итоге сдала экзамен на "пять", а вот второй повезло меньше — воздушный шарик в кофте начал сдуваться, и, когда она вышла отвечать, Львов всё понял. Он ехидно поинтересовался:

— Я вижу, вы уже наполовину родили?

Студентка покраснела, как свёкла, но всё-таки получила "тройку", а не была выгнана с позором.

И тут пришла сдавать экзамен настоящая пузатая беременная. Львов встретил её с усмешкой:

— Беременны? Хе-хе-хе... Какой месяц?

— Восьмой.

— Да неужели же? Не девятый? — Львов затрясся от смеха. — А вот мы сейчас проверим. Разрешите-ка!

И доцент ловко и быстро, прежде чем студентка успела что-то сообразить, уколол её в живот булавкой...

P. S.: Все остались живы. Мама и ребёнок почти не пострадали. Доцент

Львов лично бегал за пластырем в медпункт. А весь поток получил за экзамен завышенные оценки, чему мы все несказанно обрадовались.