сильныйотклик в сердцах суровых ГЭСстроителей.

Практика штука долгая. Что бы хоть как-то скрасить серые будни, я занялся реконструкциейпроисшествия, выслушал множество версий и даже встречался с друзьями знакомых очевидцевсобытия.

Случилось это глубоко в тайге, где-то в приамурье, где рубили просеку под будущуювысоковольтную ЛЭП. В данном случае рубили — просто языковой штамп, не несущий смысловойнагрузки.

Поясню для сугубых интеллигентов: никому, даже в дурном сне, не приходит в голову этот лесрубить и, например, продавать. Его просто давят огромными тракторами и сгребают в стороны. Тамэтого леса примерно на два государственных долга России, но кому это интересно? Разве чтокаким-нибудь японцам:

Валит лес бригада человек десять, живут в балке на деревянных полозьях, в полной изоляции отсуетного мира. Примерно раз в две недели к ним прилетает вертолет — привозит продукты, увозитпострадавших и т. д. Уйдя просекой вперед на километр-два, подтаскивают все своё хозяйство -балок, котёл и фляги с самогоном. Так и живут, простой суровой жизнью: молитвы, медитации: Был в той бригаде один мужик — детина, говорят, здоровенный, не боящийся на свете ни бога, ничёрта, ни советской милиции. Только одно повергало его в трепет — уколы. От одной мысли, чтокто-то может живому человеку иголку под кожу пихать, он синел на глазах и пытался падать вобморок. По этой причине он категорически отказывался от энцефалитных прививок. Жить, однако, хотел. Я думаю, какой-нибудь янки спасовал бы перед проблемой, но не таковрусский мужик! Покумекав, он изобрел простой и гуманный способ: обнаружив на теле кровопийцу онбрал пучок спичек, чиркал их о коробок и быстренько, пока головки не прогорели, прижимал кпострадавшему месту. Мило, не правда ли?

Так бы и дожил огнепоклонник до глубокой пенсии, если б не беда — впился ему клещ прямо в пах(прошу прощения у дам за столь интимную подробность). Что делать? Собственно, способ известен, но вот место: Надо пояснить для дам, что орган этот довольночувствительный, и у пострадавшего возникли сомнения, сможет ли он сам, своей рукой: Жить, однако, хотелось по-прежнему, да и времени терять нельзя. И он обратился к коллегам — ктопоможет, как не родная бригада? Быстренько собрали консилиум, разработали план операции и приступили к лечению.

В это время к бригаде приближался МИ-2 — плановый рейс со жратвой и прессой (для растопки). Наборту экспедиции, кроме обычного груза, находилась инспекция из конторы — несколько милыхконторских дам бальзаковского возраста, что-то там нужно было обмерить или сосчитать. К тому времени просека ушла несколько вперёд, балок перетащили, а приличной площадки еще неподготовили. Пилоты, не особо разбираясь, плюхнулись на ближайший пятачок примерно в километреот балка.

Вертолетчики — естественно — радостно схватили двухдулки и рванули в тайгу предаваться единениюс природой (благо, сезон не охотничий). А наши дамы неспешно посеменили в сторону балка. Подходя к объекту, инспекция слегка забеспокоилась: белый день, а тут тишина, трактора молчат, людей не видно:

Диспозиция в этот момент была примерно такова: на пороге балка, сделав ножки циркулем, лежит наспине голый детина. Причем, его верхняя половина находится в балке, где группа добровольцевдержит его за все выступающие части тела. Нижняя половина страждущего на свежем воздухе, поближе к свету. Причинное место свисает с порога, за ноги аккуратно придерживают дваассистента, а на карачках перед операционным полем стоит главный целитель с пучком спичек вруке. Все внимание бригады спасателей, естественно, на пораженный орган. Дальше — внимание! — счет пойдет на секунды! Итак: Хирург чиркает спичками: Из-за угла выруливают наши дамы и тупо смотрят на эту картину: Врач-гуманист подносит факел к пострадавшему органу: Спасаемый орет на всё приамурье. Бабушки визжат как поросята. Бригада падает на пациента, пытаясь спасти балок от разрушения: Слегка возгорается растительность на этом самом органе — её тушат нежными хлопками заскорузлыхладоней. Сценка, да?

Я отдал бы все на свете, что бы в этот момент заглянуть в глаза почтенным дамам! Да что тамговорить, я дал бы в два раза больше, что бы узнать, что они себе подумали? Ну, в самом деле, что они видят? Что это? Лесной притон для юных извращенцев? Экзекуция повараза пересол вчерашней каши? Садомазохистский психоз в восточной тайге? Или что-то ещё покруче? А? Во всяком случае, бабушки что-то поняли. А поняв, на форсаже рванули к вертолету. К тому времени, эскулапы, осознав, что жизнь клиента вне опасности и вспомнив, что тут что-товизжало, кинулись догонять инспекцию.

Дамы, заметив за спиной толпу потных мужиков, поддали ходу. Говорят, ничто так не окрыляетбегущего, как крики "Стой!" за спиною. Короче, упали они уже возле вертолета, где и былинакрыты бригадой гуманистов. Тут и объяснились.

После этого бригада ещё минут сорок ловила по тайге вертолетчиков, увлекшихся единением сприродой.

А потом пилоты гнали свой МИ-2 на всех парах до ближайшей больницы, так как от пережитогопотрясения одной инспектриссе сделалось несколько нехорошо.

тем более что поклонников всегда предостаточно, да и вообще по большому счету, зачем столько лет учится, если ты и так красивая? Поэтому Ленку с Натальей редко видели в университетской библиотеке, зато они наперечет знали все злачные места Петрозаводска. Дарья училась за троих. А что еще остается делать девке-вековухе, если замуж все равно не зовут? Подруги отличницу хвалили:

— И в кого ты только Дашка такая уродилась?

— В маму, — кротко отвечала та, — она у меня врач.

После чего Ленка начинала ее жалеть:

— Ой, Дарья, засидишься в девках, разовьются комплексы!

— Зато у тебя, их нет! — огрызалась Дарья.

В канун очередного дня восьмого марта подруги решили преподнести своей тихой сокурснице сюрприз. Ленка уговорила одного своего знакомого соблазнить Дарью.

— Ты только посерьезней, Славик, — инструктировала она начинающего автослесаря. — Девушка умная, начитанная, слова лишнего не скажет. Атлас анатомии человека уже наизусть знает. А ты ж понимаешь, как нам, одиноким женщинам, так не хватает мужского тепла, слова доброго:

— Это тебе-то не хватает? — хмыкнул Славик.

— Не обо мне речь, — отрезала Ленка, — За подругу волнуюсь. Пропадет баба. Значит так: зайдешь в гости, посидите, по*издите, глядишь — что-нибудь и выйдет.

Славик был лаконичен:

— Водка будет?

— Будет! — радостно обнадежила Ленка. — Только смотри — не нажрись!

На следующий день подруги убрали комнату и собрались на дискотеку.

— Даш, а, Даш! — пойдешь с нами? — поинтересовалась Ленка.

— Не охота.

— Вот и чудненько. Мы тут тебя признакомить решили, — выпалила Наташка.

— С кем? — удивилась Дарья.

— С мужчиной.

— С кем, с кем? — Дарья чуть не упала в обморок.

— Блин, ты, дура что ли? С мужиком! Ты че, лесбуха?

— Нет!!!

— Вот и ладно, — оживились подруги, — мы тут вам водочки приготовили, салатик. Посидите — пообщаетесь, скучно не будет.

Пока Ленка рисовала ситуацию, Наташка легким движением руки вынула из тумбочки водку и закуску. Появился Славик в черном костюме и тремя чуть живыми тепличными тюльпанами, завернутыми в целлофан.

— С праздником, девочки, — как-то трагично произнес он.

У Ленки начался приступ веселья.

— Ну, нам пора! Не грустите без нас! — прощебетали подруги и выскочили за дверь.

Славик присел к столу и робко посмотрел на бутылку водки. Даша, как птичка, замерла на своей кровати и в качестве обороны прикрылась здоровенным томом "Акушерства и гинекологии". Пауза затянулась. Славик кашлянул.

— Так вы что, молодой человек, не стесняйтесь, наливайте! — очнулась Даша.

— Меня зовут Вячеслав, — с ноткой горечи произнес Славик.

— А меня — Даша.

— Очень приятно, — сказал Славик и налил.

Пока интересный собеседник ужинал, Дарья, сделав вид, что углубилась в чтение, пыталась разглядеть своего ночного гостя. Видно было не очень. Отчасти из-за плохого освещения, отчасти от того, что Даша носила сильные очки. Закончив трапезу и сожалением посмотрев на опустевшую бутылку, Славик вспомнил о полученном от Ленки задании, и пересел к Даше на кровать. Дальнейшее происходило как в лучших фильмах-ужасов. Осознав, что сейчас должна начаться любовная прелюдия, Даша выронила на пол том "Акушерства и гинекологии", который весь вечер служил ей средством обороны и, поправив сбившиеся на бок очки, трагично прошептала:

— Вводите!

Обитатели общежития с любопытством провожали взглядами полуголого мужчину, который во всю прыть мчался по коридору, пытаясь на ходу надеть все время спадающие брюки.