Прошлись мы с мамой по рынку, и нам надо было уехать домой в соседний посёлок. Пришли на автостанцию, сели в маршрутку, которая обычно стоит минут десять и отправляется, когда заполняется людьми. Сидим, ждём, и мама сообщает мне великолепную идею:

— Сын, ты посиди пока, а я сбегаю ещё кое-чего куплю, а заодно и мороженое тебе возьму.

— Хорошо, мам.

Я сразу понял, что следующие минуты будут самыми напряжёнными за всю мою восьмилетнюю жизнь. Так и вышло. После ухода мамы народ в маршрутку стал прибывать с неимоверной скоростью. Я сидел как на иголках. Одним глазом я судорожно высматривал маму, другим — неистово следил за действиями водителя, готового в любой момент тронуться в путь. Мой детский мозг напряжённо искал выход на случай самого неблагоприятного развития событий. Какая там очередь в магазине... Я сидел, готовый в любой момент выпрыгивать на ходу из отъезжающего микрика.

Не знаю, каким чудом, но, видимо, мама вспомнила, что пора бы вернуться, и чуть ли не бегом вскочила в переполненную, готовую тронуться, маршрутку.

К тому моменту я уже был пунцовый от пережитого стресса.

— Ну, где мороженое? Купила? — спросил я.

— Да не успела, — непринуждённо ответила мне мама.

Моя мама не много рассказывает о себе. Знаю, что должна была выйти на работу в ФСБ, но не вышла, служила в 90-е в войсках. Недавно она рассказала, что, когда была война в Чечне, ее посадили на "горячую линию". Она целый день отвечала на звонки матерей, отцов, жен, детей, которые звонили узнать, живы ли их близкие. И самое страшное — тишина в трубке, пока она искала фамилию по списку, а, находя, видела, что он мертв.

Ехали с молодым человеком в машине, стоим на светофоре. Смотрю в окно и вижу: стоит компания бухущих мужиков, орущих матами, машущих руками, и рядом с одним стоит маленькая девочка и держится за его ногу. Она смотрит на всё это дело испуганными глазками, и тут её отец на неё блюёт. Мы с молодым человеком все планы отменили, забрали девочку, поехали в полицию. Там узнали, мама девочки умерла, и этот [ч]удак начал таскать девочку за собой. Итог: лишение его родительских прав, мы удочерили девочку. Счастье.

Мне было восемь, дома с мамой остались одни, потому что отец был на смене. Час ночи, сквозь сон слышу редкие постукивания по окну. Открываю глаза и вижу — чья-то голова с горящими глазами прижимается к стеклу и будто ищет кого-то. Своим криком я разбудил маму. Она прибежала и увидела то же самое. Мы молча, но до смерти напуганные, заперлись в ванной... "Спас" нас только отец в шесть утра.

Оказалось, голубь залетел на балкон и, застряв в кофте с яркими пуговицами, нас пугал. Освободили — улетел.

Мой личный ужас — это звонки. Рано утром или поздно вечером — значит, что-то случилось. Кто-то умер. За год я похоронила пятерых близких людей. В цветочном магазине мне уже, не спрашивая, заворачивают четное количество гвоздик. Это страшно. Недавно хоронили брата папы. На последнего страшно смотреть, с братом он похоронил часть себя. .. А я боюсь быть следующей или остаться сиротой.