на тренерской скамейке рядом с тренером. Он у нас был из немецких евреев, всегда в отглаженной рубашечке, нетипично для израильтянина вежливый и культурный. И от игроков требовал вежливости. А игроки – наполовину бывший наш народ.

Второй тайм, мы ведем 1:0, австрийцы давят. Наш Саша с Гомсельмаша останавливает нападающего, а судья ему бац – желтую карточку. Саша, пробегая мимо нашей скамейки, негромко, но очень отчетливо произносит:

– Арбитр [ман]дюк.

И бежит дальше в поле.

Слово "арбитр" международное, тренер его понял. А второе слово пока еще не международное. Он ко мне:

– Ты можешь перевести, что он сказал? Арбитр – что?

На "ты" только потому, что обращения на "вы" в иврите не существует в принципе. Иначе бы он и бродячей кошке говорил "вы".

Рядом сидит спонсор команды, бывший ташкентец, усмехается в усы. Ему интересно, как я выкручусь. Я перевожу:

– Он сказал, что арбитр неправ.

– Ладно, – говорит тренер, – наказания за мат не будет.

И записывает что-то в книжечку.

Матч продолжается. Столкновение у нашей штрафной. Австрияк катается по газону, Саша тоже лежит и держится за ногу. Игра остановлена, я бегу на поле с заморозкой. И тут судья показывает Саше уже красную карточку! Ну правда [ман]дюк, точнее не скажешь.

Трибуны орут, из цензурных слов только "мыло". Игроки, кто повспыльчивее, бегут бить судье морду, которые поспокойнее, их оттаскивают. Прибежал наш тренер и стал судье ровным тоном объяснять, что он не прав и нарушения не было. Судья не реагирует. Тренер думает, что он не сильно рубит в английском (это правда), и говорит для доходчивости:

– You are pizduk!

На судью стоило посмотреть в этот момент. Наверно, не часто такое слышит. Показывает тренеру, что, мол, вон со стадиона. Тренер в недоумении. Я отрываюсь от Сашиного колена, подхожу к судье:

– Простите его, пожалуйста. За что его удалять?

– Как за что? Он меня [ман]дюком обозвал!

– Да нет же. Он сказал не "[ман]дюк", а "[ман]дух". Это ивритское слово, оно цензурное, приемлемо в любом обществе.

На самом деле так бывает. Например, в иврите есть цензурное слово "кибенемат". Видимо, из-за него меня и понесло в эту сторону. Судья смотрит с подозрением. Я на все лады демонстрирую, что [ман]дюк – это одно, а [ман]дух – совсем другое. Краем глаза вижу, как корчатся наши игроки и зажимают рты, чтобы меня не выдать. Наконец судья машет, что тренер прощен.

Сашу он все же удалил, но счет мы удержали. Тренер грамотно выпустил еще одного защитника. Пресс-конференция после матча. Прямой эфир, у экранов пол-Израиля, из них четверть наших. Тренер рассказывает, как всегда очень вежливо и культурно:

– Судья весь матч судил против нас. Меня чуть не удалил со стадиона совершенно ни за что. Наверно, он антисемит.

Корреспондент:

– А что вы ему конкретно сказали? Там была непонятная заминка в трансляции.

– Очень вежливо объяснил, что он неправ. Даже выучил для этого русское слово. Так и сказал: "Арбитр, ты [ман]дюк! "

Могу себе представить реакцию телезрителей. Но самого главного они не увидели. Они не увидели, какие в этот момент были рожи у спонсора и русскоязычных игроков. Оператор был тоже из наших и уронил камеру.

способностях сэнсэев, мы стали искать где бы тренироваться.

И тут выходит статья в Комсомолке, как сейчас помню под названием "Каратэ под маской Ушу", и тут случайно при походе на дискотеку в ДК, я увидел что какие то перцы в черных костюмах и красивых тапочках, делают какие то непонятные движения.

Зайдя я увидел какого то мелкого перца который учил здоровенных лбов а они слушали его с непонятным пиитетом.

Узнав что могу записаться, если готов платить пятнашку в месяц и в течении недели пошить форму.

Говно вопрос, купив черной ткани, обратился к девченкам из общаги и они мне сварганили красивую форму черного цвета с черным поясом.

Посмотревшись в зеркало, я понял что я уже почти наполовину мастер и адепт Ушу.)

Перед тренировкой, хорошенько покурив сигареты Нашу Марку, я зашел в зал.

Тренер учуяв запах табака, скривился но ничего не сказал.

После разминки я уже погибал, после тренировки пожалел что не погиб после разминки.

Придя в общагу я не только отказался от прикуренной сигареты и пиваса, но даже не пошел трахаться на второй этаж, несмотря на то что девченки сварили шикарный борщ!

Утром болело все, но через день собрав волю в кулак, я пришел на тренировку уже без запаха табака, и вечером чувствовал себя получше.

Надо сказать что учил он толково, сказались восемь лет на зоне где он шлифовал свое мастерство и в реальных рукопашных схватках.

Теперь этот вид называется Сань да, а тогда просто Ушу Чань-Цюань длинный кулак.

Публика была разномастная, и каратисты и рукопашники и боксеры.

Спарринговали легко но иногда ходил и с бланшами и разбитым носом.

Надо сказать что у всех были черные кимоно, красные или белые пояса и мой черный как подвязка никого не напрягал.

В то время было модно ходить учиться по другим залам и подвалам и набираться опыта у других адептов.

Где то мы давали по ушам, где то нам перепадало.

Надо сказать что черный пояс как то мобилизовал соперников, многие с настороженностью спарринговали, не грубили и часто прокатывало без последствий, до определенного момента.

Через год я заслужил расположение тренера, тем что упорно тренировался, не пропускал тренировки, даже поехал с тренером и одногруппниками на двухнедельные сборы в Дагестан в Халимбек аул к мастеру Ушу Гусейну Магомаеву.

Поднявшись по иерархической лестнице так сказать, я стал помогать тренеру, после чего он поручил мне вести его женскую группу, состоящую из тридцати девушек.)

Естественно моя красивая форма, тапочки Шанхайки из Китая и обаяние и черный пояс добавляли мне престижа в их глазах как мне тогда казалось.)

Девочки хвастались что их группу тренирует черный пояс, я не утверждал но и не отрицал этого, поэтому не был бит их парнями, которые встречали их с тренировки, так как связываться с черным поясом не хотели.

И что самое интересное я сам стал верить что уже чего то достиг и ношу его по праву, но жизнь показала что это не так!)

Как то раз нас пригласил товарищ посетить один зал, с предложением поспарринговать с какими то каратистами, где занятия вел тренер родом из Дагестана, Лезгин по национальности и его друг.

Мы зашли в зал, нас пятеро, размялись, сделали акробатику, поработали в парах блок защита, после чего было объявлено о начале спаррингов!

Все сели квадратом, и тут он выходит и очень вежливо обращаясь на Вы приглашает меня.

Мы выходим кланяемся, звучит команда Хаджиме!

Это было последнее что я услышал.

Свет в зале неожиданно выключился, и я удивился про себя как так днем наступила ночь? Потом я услышал какие то голоса вдалеке, зовущие меня по имени и спрашивающие как я себя чувствую?

Очнувшись я почувствовал что челюсть очень сильно ноет, затылок болит и самое главное пол зала сразу начинал крутиться вокруг меня.

После того как мне на голову полили воды, я стал понимать что это не пол пытается меня ударить, а это я при попытке встать пытаюсь упасть.

Со слов товарищей....

Мы стали в стойку, поклонились друг другу и после команды он ударил ногой мне в челюсть, после чего я рухнул на пол. Минут пять не мог прийти в себя, чем очень испугал не только тренера но и друзей которые привели меня в этот зал.

Товарищи потом рассказали что самое красивое в этом спарринге с моей стороны был поклон!)

Минут через десять я пришел в себя, ко мне подошел тренер и говорит — Ты это больше не носи эту тряпку в моем зале!

Я его снял и больше ни разу не одевал, пока не заработал его реально через шесть лет.

Когда я уже сам стал тренером и сам обучал ребят, после аттестации на пояса всегда возникали вопросы ко мне, что мол Пете пояс выше дали чем Васе, я всегда объяснял это просто и доходчиво.

Строил группу, вызывал Васю, одевал ему свой черный пояс, надевал себе его желтый и спрашивал Васю, прибавилось ли у него знаний? Знает ли он столько сколько я?

Он отвечал что нет!

А убавились ли мои знания?

Ответ так же был нет!

Поэтому все понимали что пояс это не самоцель, а просто показывают уровень подготовки не более того.....