Весной мне нужно было переполучать армянский паспорт, потому что предыдущий выдали бракованный. Я приготовилась сделать фото, за которое мне будет не стыдно последующие 10 лет. Подвела глаза, накрасила губы, замазала шрамы на щеках, уложила волосы. Получилась не то, чтобы лучшая фотография в моей жизни, но на ней вполне можно было поставить штамп "Приемлемо".

На этом всё могло бы закончиться, но тут в игру вступает армянская паспортная служба. Я не знаю, по какой причине, но фото, которое ты приносишь, в паспорт не вклеивают. Его сканируют, распечатывают на обычной бумаге и только потом помещают сердце документа. В прошлом паспорте я была, как с могильного памятника – выцветшая, выгоревшая на солнце и размытая дождём. Два года спустя в принтере заменили картридж и получилось то, что получилось. Лучше б это снова был памятник.

Сегодня я пришла в паспортный стол забирать паспорт после прописки. Мне сказали: узнавайте в том окне, в которое вы отдавали паспорт в прошлый раз! В окне, в которое я отдавала паспорт в прошлый раз, лежало два мешка цемента и дрель. Что-то интуитивно подсказывало, что диалога не выйдет. Поэтому я пошла в рандомное окно и попросила вернуть мне документ. У оператора в рандомном окне была интересная манера работы с клиентами: всё, что я ей говорила, она повторяла, но громче и с трагическими интонациями.

Например, она спрашивала: какого числа вы отдали паспорт? Я говорила: я не помню. – Вы не помните! – восклицала оператор. Она спрашивала: у вас загран или внж? Я говорила: у меня армянский паспорт. – У вас армянский паспорт!! – восклицала оператор с такой интонацией, как будто я призналась, что делала бутерброды с котятами.

В таком режиме мы пообщались ещё немного, потом операционистка нашла мой паспорт, открыла и перестала восклицать. И говорить. И дышать, кажется, тоже. Она посмотрела на паспорт, потом на меня, потом опять на паспорт, снова на меня, сглотнула и спросила: "а это … вы? "Очень тихо спросила, без всякой патетики. Я подтвердила. "А что с вами случилось? " – был написан на её лице следующий вопрос, но она удержалась.

В процессе выяснилось, что прописали меня по другому адресу, где я вообще никогда не была. Видимо, участковый тоже впечатлился моим паспортом и стал путать места и даты. Но даже это не выбило из колеи операционистку так, как моё фото. Наблюдать за лицами людей, открывающих мой паспорт, теперь моё новое гилти плеже.

"Жизнь такова, какова она есть, и больше никакая?. " (В. Костров)

В старом цирке говаривали: слабонервных просим удалиться! Нижеследующая история реально трагична. Я рассказываю её ради последней фразы.

Живу в Коста-Рике, работаю на стрельбище. Здесь этих стрельбищ примерно 12 по всей стране. Ближайший наш конкурент "Гасиенда Невада", назовём

Очередь на кассе в "Магните". К очереди быстро прибиваются, в хронологическом порядке: пожилая женщина с тележкой, наполненной овощами; за нею — женщина с маленькой баночкой йогурта, и замыкающий — мужчина с упаковкой в десяток яиц. Женщина с тележкой поворачивает голову назад, видит маленькую баночку с йогуртом, и говорит: "Проходите вперёд меня, вам что, долго пробить одну баночку йогурта? "Та ей в ответ: "Да ладно! За мною вон, ещё мужчина с яйцами. "Женщина с тележкой, явно подумавшая не про те яйца, удивлённо констатирует: "Так они же все с яйцами? ! "

Хохотала вся очередь. А кассирша — до слёз.

Вчера летел лоукостером одним, не буду называть, чтобы не засудили. Сплошная нервотрёпка. Говорят, будто Люфтганза и Аирфранс в интерасах спокойствия пассажиров теперь в бортпроводницы берут умудренных опытом женщин, взгляд на которых не отвлекает пассажиров от дремоты.

А экономные на бюджет авиалинии понанимали простых победительниц конкурсов красоты некрупных стран. По основной специальности — обычные принцессы. Да ещё вырядили в специальную летную форму так, что я их ноги не назвал бы конечностями — две бесконечности. Особенно из пассажирского ракурса.

Всё-таки ноги думаю поддельные. И вот почему. Однажды мне мои собственные ноги попались на глаза в очень неожиданном месте — в чулках. Хотя это были компрессионные чулки, они многое открыли мне о природе женской магии.

Я, как сейчас помню, Нижневартовск, 1990 год, зима, мороз минус 40, стою я на картонке, на Балагане, на мне новенькие, только из пакета джинсы Гуес оригинал, примеряю, а передо мной стоит эта укутанная женщина — мотивация, ахает, охает, говорит как же мне в них хорошо, глаза закатывает, как же мне эти джинсы идут, как я выгляжу стильно и круто, и який я гарный жених. А потом она говорит повернись. Я поворачиваюсь, а сзади, оказывается, я еще лучше. С тех пор я никогда еще в себя так не верил.

Где же ты сейчас, женщина? Как же тебя не хватает…