Однозначно, про нашу родную милицию... Или не нашу?

Работа у меня забавная — участвую в организации и проведении всяких фестивалей. Иногда — начальником охраны, иногда еще кем... Этим летом, стало быть, работала моя группа на фестивале "Мамакабо". Классный фест, хорошая музыка и все такое. Милиция местная хорошо помогала. Вот... ОМОН даже на всякий случай прислали.

Ночь. Ночной концерт. Участники концерта (те, что уже отработали свое) и их друзья в столовой палатке мирно накачиваются горячительным. Небольшая группа обслуги сидит чуть в стороне под вторым навесом и разговаривает. И как-то так гладко разговор съезжает на литературу. Потом — на французскую литературу. Я сажусь на любимого конька — экзистенциализм (асурдисты), Камю ( не коньяк!), Сартр и все такое... И тут вступает в разговор чел, сидевший справа от меня. Темно было, я как-то и не обратил на него внимания раньше. Разговор получается живой, предметный, с цитатами и примерами. Чувствую — нарвался на такого же маньяка литературного, как и я. Поворачиваюсь к нему и зависаю — это сержант ОМОНа... Здоровенный, метра за два, шея к плечам по ширине приближается и все, как положено...

Представляете себе шутку юмора — музыканты пьют vodka, а начальник охраны и сержант ОМОНа разговаривают о французской литературе...

Правильно говорят: "кто в армии был, тот в цирке не смеётся"

Рассказал отец. 1976 год, Забайкалье, начало лета. Небольшую часть человек 250 направили на полигон, в чистое поле с приказом "ОБЖИТЬСЯ"! т. е. солдатам пришлось отстраивать с нуля штаб, КПП, столовую, казармы, и т. д. Но самым первым строением был туалет, как водится солдатам велели

Был у нас в части майор, начальник топослужбы.

Приходит он однажды в комнату дежурного по бригаде "макарова" сдавать после наряда. При этом необходимо отдельно сдать патроны, магазины и сам ствол, но перед этим продемонстрировать, что в стволе патрона нет.

В это время в дежурке бывает несколько человек (что вообще-то Уставом запрещено). Ну вот, заходит этот человек, вынимает ствол, передёргивает и стреляет. Все, конечно, присели и задрожали. Пуля никого не задела, уйдя в плинтус. К топографу приходит мысль, что он НЕ ВЫТАЩИЛ МАГАЗИН. Вытаскивает. Отводит руку, нажимает курок, ожидая щелчка, но раздаётся выстрел. Пуля делает отверстие в столе между дежурным и помощником. Народ на корточках расползается по углам. НАДО БЫЛО УДАЛИТЬ ПАТРОН ИЗ СТВОЛА, но топограф в шоке и видит в происшедшем проделки Шайтана, поэтому швыряет пистолет наугад, но подальше от себя, как проклятыый предмет, нашептывая матерные проклятия.

Пороховой дым, дрожащие люди с белыми лицами, обращёнными к герою.

Все живы. Как хорошо жить!

После этого его ставили только в патруль (там огнестрельного оружия не выдавали).

Дело было в г. Туле. Одним вечером, приметно в 23:30, я ехал по маленькой улице. Номера на моей машине 666. Меня останавливает инспектор ГАИ для обычной проверки документов. Я вышел из машины, но по причине набитости моей сумки я их долго не мог достать. Пока я доставал документы, инспектор обошёл мою машину, потом подошёл ко мне, не беря документы сказал:

— За что же ты мне такой попался...

Далее перекрестился три раза и говорит:

— Я только выехал на дежурство, а тут, откуда не возмись. Прости меня господи, что я остановил эту машину... Я больше не буду...

Далее опять перекрестился... и продолжил:

— Чур тебя, чур...

Я не мог двинутся с места ещё минут десять!!!

У сестры муж Дима — милиционер. И послала она его на рынок за луком. Он пошел, просит у продавщицы завесить ему киллограм лука (репчатого). Продавщица, как честная предупреждает — Лук, мол, мелкий...

На секунду задумавшись Дима выдает — "Тогда два..."