В списке ее курсантов числился некий Саша по прозвищу Гусь – высокий, нескладный, донельзя застенчивый.

На очередной посадке Саша "ловит козла" – это когда борт после неудачных курсантских манипуляций ручкой управления подскакивает от полосы и взмывает на несколько метров вверх. В результате самолет приходится "усмирять", и не всегда это проходит с положительным результатом: может возникнуть прогрессирующий "козел" с последующим сваливанием машины на крыло. Вплоть до полного "кирдыка". В общем, грубейшая ошибка на посадке.

Самолет заруливает на стоянку. Движок глушится, фонари разгерметизируются. После того, как курсант и инструктор выбираются наружу, положен доклад инструктору по форме: "Курсант такой-то полет закончил, разрешите получить замечания". Вместо этого Саша, едва оказавшись на земле, начинает изображать из себя спринтера – что есть мочи рвать когти куда-то к горизонту.

Картина маслом: высокий, нескладный Гусь, вытянув длинную шею (за что и прозвище получено), смешно загребает своим 46-м растоптанным по бетонке, а следом, что-то вопя на ходу, круглым шариком катится Инесса, держа за "хобот" и, как Чапай шашкой, размахивая над головой кислородной маской.

Вечером, после наших долгих уговоров, Саша, по-девичьи краснея, рассказал-таки о причине своего олимпийского забега.

После того, как он на посадке заделал классического "козла", Инесса, понятное дело, еще на пробеге-торможении начала из своей задней кабины костерить его по СПУ – самолетному переговорному устройству. Такие переговоры в эфир не идут. Выражения, ясно, не выбирала. В конце полосы надо было сруливать вправо, чтобы попасть на стоянку, но растерявшийся от такого потока ненормативной лексики Гусь даванул не правую, а левую педаль. И борт начал поворачивать к лесопосадке, окаймлявшей аэродром. Вот тут Инесса и выдала последнее, что полностью ввело Саню в ступор:

– Ты что, гад, е@ать меня везешь, что ли?!

Жаль, никто не засек время, когда Саша рванул в даль светлую – может, там какой-нибудь рекорд был побит.