Вот представьте себе картину: Северная Атлантика, бескрайний океан спокоен и ленив, и среди ледяных волн плавает буй, на котором стоит старинный телефон и бесконечно звонит. Кристально чистый воздух разносит на несколько кабельтовых эту леденящую душу трель, эту мольбу о помощи. На другом конце провода… на глубине 60 метров… 28 человек очень надеются, что кто-то услышит этот звонок, поднимет трубку и спасет их. Это был звонок длиною двое суток. И ценою в 28 жизней. Вам интересно? Итак, обо всем по порядку.

В начале XX века в Соединенных Штатах Америки строились подводные лодки серии S. Их было выпущено 36 штук. Для своего времени это был вполне удачный проект. Некоторые субмарины серии S дожили до 40-х годов и даже принимали участие во Второй мировой войне — барражировали в районе Алеутских и Соломоновых островов в Тихом океане.

На палубе субмарины под номером S-1 был оборудован цилиндрический ангар. В нем размещался сборно-разборный биплан Martin MS-1. Но дальнейшие испытания не показали никаких достоинств подлодки в комплекте с гидросамолетом, и эксперименты в этом направлении прекратили. Моряки попозировали на его фоне для потомков, и его отправили в утиль.

Субмарина — героиня рассказа носила номер S-5. Она была спущена на воду в 1919 году, а в августе 20-го приступила к ходовым испытаниям.

Проверка всех систем и механизмов проходила в Северной Атлантике, недалеко от мыса Делавэр. Все шло своим чередом, экипаж привыкал к своему боевому кораблю и четко выполнял приказы капитана. Все задачи были выполнены, и остался только последний экзамен — экстренное погружение.

Капитан корабля Чарльз Кук дал команду на погружение. При этой команде самое главное — не забыть закрыть клапан главной вентиляционной магистрали, которая снабжает подлодку наружным воздухом. Но старшина, который заведовал этим клапаном, то ли замешкался, то ли растерялся, то ли думал о чем-то сухопутном и приятном.

И он не успел его закрыть. Случилось cтрашное: одновременно во все отсеки лодки через систему вентиляции мощным потоком хлынула вода.

Пока все нужные клапаны не перекрыли, лодка набрала много тонн воды и легла на дно. Больше всего пострадал носовой отсек с торпедными аппаратами — он был полностью затоплен. Глубина в том месте оказалась небольшой — всего 60 метров, но это мало добавляло оптимизма. Потому как подать радиосигнал бедствия через толщу воды тогда было технически невозможно. Экипаж прекрасно понимал, что их никто и никогда не найдет на этом богом забытом дне у мыса Делавэр.

Вы не знаете, есть ли в английском языке аналог фамилии Кулибин? Ну, если есть Мистер Been, почему бы не быть мистеру Cool-i-Been-у. В общем, в экипаже субмарины S-5 нашелся свой Coolibeen. Вероятнее всего это был либо радист, либо электрик. Он нашел длинный кабель, подсоединил его к корабельному телефону, прикрепил телефон к сигнальному бую и отправил его на поверхность. Вот так в открытом океане раздался обычный телефонный звонок. Ледяные хрустальные волны, и над ними леденящий душу "др-р-р-р-ринь!".

Телефонный сигнал "Спасите наши души! " раздавался долго. Очень долго.

Десять часов. Для людей, запертых на глубине, каждая минута тянется как вечность. Проблема усугублялась тем, что тот район был малосудоходным, и телефонный СОС могли услышать только чайки да альбатросы. И тогда капитан, носящий замечательную морскую фамилию

Кук, принял очень важное и волевое решение. Если говорить по-русски, то он решил поставить свой корабль "на попа". Глубина — 60 метров, а длина подлодки — 70, а это значит, если удастся поставить ее вертикально, носом на грунт, то кормовая часть будет выдаваться над водой. А это уже кое-что — такой "поплавок" трудно не заметить.

Идея, конечно, очень рискованная. Главная опасность при таком маневре

— это кислотный электролит из аккумуляторов, который может разлиться и своими ядовитыми парами отравить людей. Но экипаж поверил своему капитану. Сообща офицеры и механики разработали подробный порядок действий для каждого моряка, и оставалось только надеяться на точный расчет и слаженность действий всей команды.

И вот раздалась неслыханная до сих пор в морской практике команда:

"Приготовиться к всплытию кормой! "Стальная сигара подлодки плавно пошевелила кормой, та стала подниматься… и через несколько минут субмарина уже стояла практически вертикально, с небольшим наклоном, мягко опираясь носом на грунт. Вы представляете, что в это время творилось внутри? Тонны воды хлынули в носовые отсеки, сметая все на своем пути. Стоявшие наготове моряки выдернули за руки последнего моториста и с трудом успели задраить люк, ведущий теперь уже вниз.

Экипаж собрался в кормовом отсеке-поплавке. Живы были все. А над океаном продолжал раздаваться одинокий и печальный телефонный звонок…

Он пугал пролетающих мимо чаек и проплывающих косаток почти двое суток.

И тут подводникам несказанно повезло — по удачной случайности неподалеку проходил военный транспорт "Алантус".

Сначала вахтенный увидел на поверхности огромный буй удивительной конструкции с торчащими винтами, а потом услышал звонок телефона.

Тогда матрос решил, что сходит с ума.

Когда моряки "Алантуса" подошли на шлюпке, один из них снял трубку и спросил: "Алло, а что это за судно? "

Ему ответили: "Американская субмарина S-5"…

Матрос с трубкой был крайне удивлен, растерян и обескуражен, но вслух сказал совсем другие слова (матерно-морские), а потом ничего лучше не придумал, как спросить: "Куда вы направляетесь? "

На что получил шикарный американский ответ: "Прямо в ад! "

В этот день ни черти в аду, ни ангелы в раю так и не дождались 28 человек, уже внесенных в их списки. Командир подлодки и моряки

"Алантуса" нарушили все их планы. Подводники были спасены. Последним свой корабль покинул капитан Кук. Этот отважный и смекалистый офицер спустя 20 лет станет командиром линкора "Пенсильвания" и вместе с ним переживет воздушную атаку японских камикадзе в Пёрл-Харборе После войны Чарльз Мейнард Кук-младший дослужился до звания адмирала и был назначен командующим 7-м американским флотом в Тихом океане.

В это же время за стадами китов следуют голодные и злые косатки.

Косатка любит кита. Косатка ценит кита. Косатка просто, блин, обожает кита. Это сколько ж мяса для бедного дельфинчика! Косатки могут даже атаковать кита, собравшись в стаю, и в принципе его заесть, но: это колоссальный риск. Почуявший близость смерти кит сопротивляется, как сам дьявол, и часть стаи может погибнуть при атаке или серьёзно пострадать. А косатки, пусть они и жестокие убийцы всего живого вообще, сверххищники океана, друг к другу относятся очень нежно и преданно, и каждая смерть для них — ужасная драма и боль. Живут они долго, группы образуют по семейному признаку, в общем — рисковать драгоценными жизнями сородичей им никакого интереса нет.

И вот проходит год за годом. Иногда людям удаётся загнать кита в залив и убить, иногда кит вырывается в открытое море и уходит. Иногда косаткам удаётся, одурев от голода, таки наброситься на кита и съесть, иногда кит яростно расшвыривает косаточью банду и опять же уходит. А потом происходит ЭТО.

Всё это время косатки наблюдают за людьми. И в какой-то момент они понимают, что им надо делать.

Они начинают загонять китов в залив. Стая косаток набрасывается на кита и гонит его от моря в бухту; а когда кит, загнанный в угол, решает драться до последнего — косатки немедленно отступают. Они предоставляют действовать людям! Люди не глупее дельфинов, они быстро смекают, в чём тут дело; и заметив одинокого кита, который почему-то диким зигзагом приближается к заливу, китобои немедленно спускают на воду вельботы. Прямо вокруг них в воде скачут косатки, клацая зубами; но люди их не боятся, они знают, что это союзники и помощники. Люди убивают кита гарпунами и забирают часть туши — а остальное честно оставляют плавать в воде. Кушайте, дельфины! Заслужили.

Следующий этап: косатки присматриваются к человеческой охоте ещё внимательней, и понимают не только то, что люди способны легко убить опаснейшего зверя, но и то, как именно они это делают. После чего эти скотины дожидаются, пока в кита воткнутся первые гарпуны. Это самый опасный для людей момент: раненый кит начинает метаться, он мало того что может перевернуть и разбить вельбот, он ещё и может таки вырваться и уйти умирать далеко в море, где хрен ты уже подберёшь его тушу. Что делают дельфины? От каждого гарпуна свисает длинный трос с поплавком. И косатки начинают после попадания гарпунов хвататься зубами за эти тросы, удерживая кита на месте! Китобои рассказывали, что вожачка стаи — у косаток матриархат — начинала при этом яростно выпрыгивать из воды, как бы вопя: "Ну, ну, тормозные обезьяны, давайте же! Мы танкуем, вливайте! "

Это сотрудничество продлилось не меньше десятка лет! Обе стороны были полностью довольны друг другом. Вероятно, пройди таким макаром ещё несколько веков — и косатки бы окончательно приручились, у них бы укоротилась мордочка, появился бы прикольный пегий окрас, трогательные вислые уши и хвост колечком и они начали бы приносить китобоям потерянные гарпуны в пасти. Но... тут ведь как: большие полосатики тоже умные. Они посмотрели на этот угар и чад кутежа, сказали "Седна-мать, киты добрые, шо ж деется-то" — и навсегда ушли от берегов залива Таффорд, изменив вековые пути своих откочёвок. Люди и косатки взгрустнули, поникли головами, пожали друг другу с благодарностью руки/плавники — и разошлись в разные стороны искать другой удачи.

А вот теперь расскажите мне ещё раз, дорогие мои свидетели Церкви Бихевиоризма, о уникальности и единичности феномена человеческого сознания.