через минуту сидит довольный, с горой сосисок на тарелке.

Все вокруг сначала прикалывались, потом привыкли. Ну, любит человек сосиски, что поделать, о вкусах не спорят.

Уезжали они раньше нас и уже перед самым отьездом Люда рассказала нам историю этой большой и чистой любви.

Родом Валера из какой-то сибирской деревни, где-то в Красноярской области. Когда было ему лет 12, по сибирским понятиям-уже мужик, он с приятелем пошли навестить другана из соседней деревни. Сказали родителям, встали на лыжи и пошли. Делов-то — пять километров через лес, для сибирских пацанов — ерунда, да и не впервой.

Как так получилось они до сих пор понять не могут, заболтались, заигрались, где-то не там свернули, но глядь... места не те, куда идти, не знают, темнеет рано.

Дернулись пацаны туда-сюда, поняли, что заблудились, пошли наугад, не замерзать же. Сколько бродили, не помнят, ночь кругом, темнота, холод, на волков наткнуться — раз плюнуть, идут, плачут.

Вдруг видят — огонек. Ломанулись туда со всех ног, вышли на вагончик, там мужики-строители, отдыхают.

Ну, понятное дело, приняли пацанов, посадили у печки, налили чаю, по двадцать грамм, чтоб в себя пришли. Те дрожат, зубы стучат, не верят, что живы-здоровы.

А мужики как раз ужинать собирались, у них там хлеб, соленые огурцы, картошка вареная да сосисок тазик....

В общем, присел Валера возле тех сосисек. И стал их есть.... Мужики сначала посмеивались, дескать, оголодал пацан, потом — малой, а ты не треснешь? , потом еле оттащили. Валера говорит: жру и жру, пихаю и пихаю, даже не чувствую, что ем, а оторваться не могу. Сколько сожрал, сам не помнит, друган его говорит- пара сосисок остались, на донышке.

Утром мужики вывели их на дорогу, проводили (потом батяни этих мужиков отблагодарили со всем уважением). Добрались пацаны до родных стен, рассказали все родне, поклялись больше в тот лес ни ногой. Клятву, правда, не сдержали, да и жопы у них через пару дней уже зажили.

А Валера с тех самых пор подсел на сосиски по полной програме. Люда говорит, у них морозильник забит этими сосисками по самое "нихачу", куриные, телячие, свинячие, всех видов, Валера их даже морожеными ест. Достанет из холодильника и точит с пивком. Сгрызет пару пачек, теперь можно и поужинать. Свадьба ли, поминки ли, столы ломятся, но вся родня в курсе, что Валере сосисек обеспечить, иначе праздник — не праздник. Хоть в самый крутой ресторан, кто куда, а Валера — по сосискам, сарделькам, купатам и так далее.

И мужиков тех вспоминает.

Где ты сейчас, Валера, жив ли? Дай тебе бог еще много сосисочных лет....

на тот момент были завалены хламом. Бомж обосновался в углу, сидел спокойно, перед каждым заходящим извинялся, говорил, что будет сидеть спокойно, просто хочет переждать мороз. Это был январь, морозы стояли ниже -30. Его никто не выгнал. Кто-то вынес ему старое раскладное кресло, еду, тёплые вещи. Потом кто-то нашёл ключ от дворницкой, пустили его туда. Принесли обогреватель, занесли туда кресло, бомж вынес мусор, помыл там полы, привёл дворницкую в божеский вид. Ему отдали старую микроволновку, вещи, одеяло, душевые принадлежности.

В дворницкой был туалет и душ. Бомж преобразился, побрился. И оказался Николаем Николаевичем, бывшим учителем труда, который переписал квартиру на своего пасынка и который выгнал его на следующий же день. Он скитался, и, пока было тепло, было терпимо. Его приютил старый приятель, но потом он умер, и Николаю Николаевичу пришлось уйти. Родных не осталось, дочь умерла много лет назад, жена — тоже. Все жильцы его жалели, подкармливали. У Николаича оказались золотые руки, он умел делать всё, чинил, слесарил. Его стали приглашать сделать мелкий ремонт. Он сам добровольно чистил снег возле дома, помогал донести сумки, коляски, дежурил возле дома, когда было темно.

Потом его избили до полусмерти хулиганы, мы всем подъездом ходили к нему в больницу. Помогли восстановить паспорт, документы, помогли с пенсией. В больнице он познакомился с медсестрой, которая взяла Показать ещё его к себе. Знаю даже, что они поженились, потом уехали в деревню. Перед отъездом он приходил к нам в дом, чтобы сказать спасибо за доброту, угощал нас конфетами, плакал.

Я не знаю, может быть, сейчас его уже и нет в живых, а если есть, то ему, наверное, уже хорошо так за 85 лет. И я вот думаю: смогли ли бы сделать современные жильцы так, как сделали почти 20 лет назад жильцы нашего подъезда?

всего того, что десятилетиями создавалось личным трудолюбием, с одной стороны и эксплуатацией рабочего класса, с другой.

Как такое рафинированное чувство, как совесть, может существовать у его соратников, Владимир Ильич не хотел задумываться даже в часы досуга. Поняв, что институт контроля больше не чинит никаких препятствий, а народ не имеет право проверять результативность расходования своих денег и прочих материальных ценностей, советские чиновники очень быстро ощутили вкус новой жизни. Вчерашние подпольщики, в недалёком прошлом использовавшие партийную кассу как источник материального обеспечения, перешли на совершенно другой уровень – теперь все их потребности удовлетворяла государственная казна.

Жёны партийных функционеров регулярно совершали шопинг в столице моды, удивляя французов дороговизной своих покупок, гораздо больше, чем это делали дамы из дворянского общества Петербурга. В начале 1926 года, Ольга Каменева, супруга наркома внешней и внутренней торговли, произвела фурор в парижской прессе, скупив рекордное количество нарядов и драгоценностей. Через несколько дней её мимолетную славу затмила Любовь Красина – спутница советского посла. Спустя ещё месяц новый повод для пересудов даёт Александра Коллонтай, побывав в Париже проездом из Норвегии в Мексику. Эта дама уделяла пристальное внимание только ювелирным магазинам.

За несколько месяцев до этого празднование годовщины Октября советским дипломатическим корпусом в Осло получило широкую огласку. Посланники рабочих и крестьян сняли лучший в городе отель, а деликатесы им специальным поездом прислали из Москвы. Особую пикантность придавали двухкилограммовые бочонки с икрой, поставленные на каждый стол.

Празднование, которое в наше время назвали бы корпоративом, увенчалось номером стриптиза.

Исполнительница будоражащего танца кружилась с гроздями винограда в руках, тоже присланного из СССР.

Из Франции в Мексику Александра Михайловна отплыла на океанском лайнере в каюте первого класса с мраморной ванной, наполняющейся подогретой морской водой.

В своё время у неё произошел острый конфликт с Наркомом иностранных дел, который гневно отчитал подчинённую, потрясая пачкой счетов, за покупку на народные деньги нескольких десятков платьев в лучших ателье Берлина.

Тов. Коллонтай с одной стороны точно знала, в какую сумму обходятся заграничные поездки и лечение в Германии за счёт того же народа тов. Чичерина, а с другой — она имела в качестве покровителя такую значимую фигуру как тов. Сталин, поэтому твёрдо ответила, что ей не в чем каяться, так как "эти наряды поднимают престиж страны".

В Советском Союзе номенклатурный работник всегда чётко знал, что, перегрызая горло однопартийным конкурентам, он добирается до Олимпа совсем не за тем, чтобы сделать жизнь населения своей страны лучше. Для этой цели, партия никогда не давала своим членам никакого стимула...