О вертолетчиках и умении правильно доложить

Было это в те времена, когда все нужно было "углУбить", и "добиться консенсуса".

На международной арене изменения: бывшие вероятные противники начинали встречаться и даже слегка дружить. А вот моему приятелю, капитану-вертолетчику Сереге чуть не вменили попытку сорвать весь этот процесс.

Впрочем, по порядку.

Корабль наш в ту пору болтался в районе Персидского залива, дожидаясь подхода танкеров, которые в составе конвоя входили в залив и разбегались по портам под разгрузку.

На якоре, дабы уберечь себя от пьянства и прочих веселостей, а также для поддержания боевого духа, так свойственного советским морякам, мы резались в волейбол на палубе, гоняя мяч, привязанный на леске между двумя мачтами.

Одна из команд состояла из вертолетчиков-черноморцев, прикомандированных к нам на период боевой службы. Капитан Серега играл в волейбол так же классно, как водил свою вертушку.

В Персидском заливе уже было неспокойно и группировка янки как раз усиливалась очередным авианосцем с кораблями поддержки и обеспечения.

Несколько вертолетов облетели место нашей якорной стоянки. Свесив ноги смуглые (буду максимально политкорректен), америкосы снимали на камеру наши баталии.

На всякий случай всех играющих предупредили, чтобы мы случайно мячом не сбили дорогущий геликоптер. Покружив, Апачи ушли на юг.

Сделали перерыв в игре. Серега на видавшем виды КА-25 помчался следом – на воздушную разведку прибывающей АУГ (авианосной ударной группировки). Мы, команда соперников, пожелали ему показать класс в пилотировании.

Как выяснилось, он не подвел.

Вертолет скрылся за горизонтом, но вскоре наш разведчик вернулся и четко припарковался в центре вертолетной площадки.

Серега выглядел несколько смущенным, о чем-то коротко пошептался с командиром авиагруппы и они, понурив головы, двинулись на доклад в каюту командира эскадры.

Проходя мимо нас, шепнул: скоро ждите гостей.

Гости не заставили себя ждать – с юга все явственней проявлялись башни фрегатов, эсминцев и глыба авианосца.

Нам был заявлен протест по поводу опасного маневрирования нашего вертолета.

Выяснилось, что поначалу Серега виртуозно на малой высоте облетел корабли АУГ, а потом пошел на таран авианосца.

Именно так показалось находящейся на палубе группе фотографов.

Серега вышел из пике на такой высоте, что несколько человек, побросав камеры, упали на палубу, а некоторые и за борт (вот этого не утверждаю – с авианосца высоко падать!).

Через несколько минут телефон ЗАС раскалился. Серега практически поселился в переговорной.

Дежурный адмирал ЦКП ВМФ, генералы авиации ВМФ, ВВС – все требовали подробного личного доклада.

Капитан Серега совсем погрустнел, когда очередной генерал из Генштаба потребовал к телефону "того лейтенанта-разгильдяя".

Обвинения росли как снежный ком: поначалу простое разгильдяйство, дальше – больше.

В ближайшие дни намечалась "встреча в верхах", а тут военщина в лице Сереги ставит палки в колеса мирному процессу.

Мудрый комэск, несмотря на требования подробностей, ограничился коротким докладом: "Капитан С. произвел воздушную разведку АУГ и продемонстрировал при этом преимущества советской техники".

Похоже, что именно так и доложили.

На самом верху сказали – молодец!

Правда, награждать, как девочку, потерявшую туфельку во время парада, не стали.

А Серегу мы поздравили с возвращением капитанского звания и пожелали больше в мировую политику не "влетать".

Vedun Dmitry:

У меня тоже в жизни несколько раз было, когда, кажется "секунды застывают стрекозой в янтаре".

Самый запомнившийся момент — это когда в армии на соревнованиях гиря вырвалась из руки (совершенно случайно! ладонь вспотела, с тальком в армии как-то совсем дефицит был) и полетела в жюри, состоявшее сплошь из дяденек с большими звёздами на погонах. Гиря замерла в воздухе, и я за секунду представил, как укокошил пару полковников, как вот меня судят, приговаривают, наручники, решётки, дальняя дорога, казённый дом, долгий срок, поломанная жизнь... Но гравитация победила, и гиря грохнулась перед столом судейской коллегии.

Надежда Попова:

Представляю, что за это время мелькнуло в головах членов жюри...

Vedun Dmitry:

А вот и нет! Там народ закалённый сидел. Они такие все с каменными мордами оловянными глазами на гирю посмотрели, переглянулись, председатель жюри — мне: ДИСКВАЛИФИЦИРОВАН!

Навеяло рассказом про красноярский ШМАС (школа младших авиационных специалистов).

Армия для всех разная. Кто-то с автоматом спит, а кто-то его в глаза не видел. Но это совсем не обозначает, что не служил.

Я всегда честно говорю, что за всю службу 3 патрона на присяге выпустил (24 очка кстати выбил) и на этом знакомство со стрелковым оружием закончилось. И собственно служба на втором году службы началась (до этого учились и на подхвате были). И дедовщины не было (как бы это некоторым не нравится).

А серьезное отношение к службе с одной единственной фразы началось.

Вводное занятие по специальности (оператор автоматического пеленгатора).

Ведет командир роты капитан Печковский:

— Ребята, вам не суждено умереть от пули врага...

— Ура!

Пауза.

— На вас ракету не пожалеют. ..

И все... Как завеса упала. Есть ДО и ПОСЛЕ.

Никогда не понимала фразы: "Кто в армии служил, тот в цирке не смеется", пока сама не загремела туда по контракту. Ну, что тут можно сказать... Наш начальник приказал всем перешить бирки на противогазах зелеными нитками (до этого были пришиты черными). Его мало волнует, что у большинства личного состава противогазы не по размеру, а есть и такие, которые вообще не фурычат. Но бирки надо перешить. Ведь если война, а у нас бирки не по феншую, то всё, считай, война проиграна. А как же иначе...

Американский художник Хью Трой (1906-1964), известный иллюстратор книг и большой любитель розыгрышей, в годы Второй мировой войны служил канцеляристом в одном из армейских учебных лагерей. Его мучила необходимость заполнять огромное количество бланков, ведомостей и отчетов. В качестве протеста он изобрел специальный отчет о количестве мух, пойманных на липучку в офицерской столовой. Он стал ежедневно посылать такой отчет в Пентагон. День за днем эти отчеты поступали в министерство обороны, пока не случилось неизбежное: кто-то в Пентагоне задался вопросом, почему только одна учебная рота присылает такой отчет? А где же остальные? Неужели некоторые офицеры пренебрегают своими обязанностями?

Однажды к Трою подошли два офицера из другого подразделения с вопросом, не знает ли он, что это за отчет о пойманных мухах, который с них стали требовать.

Конечно, знаю, — ответил Трой. — Я свой отчет посылаю каждый день.

Выслушав его рассказ, офицеры сообщили, что им не прислали соответствующих бланков и они не знают, по какой форме отчитываться за мух. Тогда художник предложил им бланки, самостоятельно отпечатанные на ротаторе, и показал, как их заполнять. Так что количество бумаг, поступавших в Пентагон, сразу выросло. Насколько известно, генералы стали требовать и от других частей такие отчеты. Впрочем, чем закончилась эта история, неизвестно: относящиеся к этому времени архивы Пентагона все еще засекречены.