бойцы от пяти до 18 лет, и мы с другом- десятиклассники еще не самые старые. Один друг постарше в армию уходил, проводы гулял, а к нам на войнушку прибежать из-за праздничного стола не забыл. Кто-то скажет бред, нонсенс, а я скажу: Правда! Шиком считалось по форме соответствовать солдату: ХБшка, разгрузка, берцы или сапоги кирзовые, зимой- валенки и ушанка со звездой. Оружие в почете самодельное: пулеметы, гранотометы, снайперки, вместо гранат – петарды "Корсар". Основные бои проходили в ближайшем лесу или в сарайном массиве, который прилегал к десятку двухэтажек. Лабиринты действующих и брошенных сараев, порой не раз горевших, создавали нужный антураж Грозного. Почему-то, насмотревшись невзоровского "Чистилища" все хотели туда попасть и повоевать. Не пришлось к счастью! Мой одноклассник Толян, живший в другом районе города и тоже бредивший войной и армией на весенних каникулах пришел в гости поучаствовать в нашей любимой игре. Выглядел устрашающе: в шапке с самодельными прорезями для глаз, в бушлате с нашивками ВДВ и спецназа разведки, с деревянным пулеметом, замастаченным под РПК из бревна толщиной с ногу с коробчатым магазином из здоровой алюминиевой банки и в валенках. Да зима тогда затянулась, и снег в конце марта не хотел таять. Надо сказать, что в сарайном массиве стоял ряд полуразрушенных деревянных туалетов время от времени используемых по нужде владельцами сараев. У нас, местных было правило в туалетах не прятаться, оборону у очка не занимать. Но вот начался бой, и группа наших врагов скрылась в сарайном Грозном. Нам с Толяном нужно было "зачистить" массив от нечисти, используя силу деревянного оружия, мат и грохот петард. Как в плохом американсом кино мы решили разделиться…Я шел по лабиринту сараев наготове, ожидая нападения и сжимая в руках деревянный АКС. НО вдруг со стороны туалетов, которые были как раз в центре массива слышу взрыв петарды и картавое Толяново ТГА-ТА-ТА ТГА-ТА-ТА-ТГГГ из деревянного бревнопулемета. Потом тишина и отборный сочный мат мужика по кличке Фашист(не любил он нас детей-вот погремуху такую и заработал)! Звучало: "Тебе ***сколько лет** ты **по сараям шаришься с поленом****, вам баб пора атата! "А что случилось? Толян, не знакомый с правилом не укрываться в туалетах, проходя мимо них, услышал странные звуки и решил: ТАМ ВРАГ! А он должен быть уничтожен! Штурм провел в лучших традициях "Альфы" и "Вымпела". Раскатал шапочку, закрыв лицо, чиркунул петарду и бросил ее в щель деревянного ДЗОТа. После взрыва мощной ногой в валенке выбил дверь и расстрелял длинной очередью из пулемета скорее всего деморализованного и контуженного врага. Толич сиял от своей гениальности и крутизны. А Там сорокалетний мужик по кличке Фашист уселся с папироской и обрывками влажных газет справить большую человеческую нужду. Кто бывал в таких туалетах, его поймет – есть там особый шарм (особенно по весне, когда мух нет). А тут вдруг – это чудо со взрывом, снесенной дверью и картавым ТГА-ТА-Та. Трудно представить, что творилось в душе Фашиста, помог ли ему Толич с нуждой побыстрее справиться- не знаю. Я видел, как отступал Толян, не бросив оружие и не сдавшись…А пацаны, прибежавшие на шум боя, орали: "Прикладом его, Толян, прикладом! "

ну а в данном случае это Рейхстаг был.

И вот командир нашего отряда совещается со своим штабом.

Разрабатываем план приступа — а оружие у обеих сторон самоделки деревянные, шпонками стреляют.

Попали — считай убит.

— Надо их обесточить!

Пришла командиру в голову гениальная идея. Свет вырубить!

Сразу на приступ, врываемся в катакомбы, и в темноте переходим в рукопашку.

План казался гениальным. А быть подрывником-диверсантом приказали мне.

Подошёл я к этому делу творчески. Обесточить, так обесточить.

Подобрал на свалке металлическую рамку с крючьями, и задними дворами по приставной лестнице на крышу кочегарки забрался.

Прямо передо мною провода от столба к кочегарке провисают.

Недолго думая крикнул своим — на штурм!! И метнул рамку в провода, где она крючьями и зацепилась, обеспечив короткое замыкание.

Успех штурма был ошеломляющий!

Провода трещали и искрились, свет потух не только в кочегарке, но и в окрестных домах. Подразделения СС в панике покинули рейхстаг, а с крыши я спрыгнул, позабыв про лестницу.

Что было потом лучше и не вспоминать.

Родители отлавливали нас, разбежавшихся по окрестному лесу, бригада электриков составила акт о хулиганстве, а батя отлупил меня ремнём.

Но я не жалею, Рейхстаг был наш.

классик геофизик, руководит целым направлением в РАН.

Так и росли деточки в Москве под заботой еврейской мамочки и ее тетушек и дядюшек.

Отец, приезжая домой, глядел мрачно на это безобразие, но в воспитание не вмешивался. Пока братья школьники не устроили у него на глазах истерику на тему того, что мама не сделала им какое-то пособие для биологии.

Все. Хлопнул он в ладоши. Уезжаем. Одевайтесь, пацаны. А ты, мамочка, остаешься. Нечего визжать, так надо. К деду моему едем. Крестному. В город Ужур. Сам перелет и дорога от Ачинска уже были приключением и страданиями. Так много плакать как тогда — мы с братом не плакали до сих пор. Еда не та, спать неудобно на вокзале, трясет, люди вокруг плохие и вонючие и тд. И вот наконец мы предстали под очи сухонького старичка, который один жил на краю городка. Глядя на заплаканные рожицы пацанов, дед о чем-то пошептался с отцом, да и отправил его обратно. Хрен с ней с этой школой, здоровье дороже, приезжай за ними через месяц.

Когда отец привез братьев домой, первое что они сделали — пошли с ним в охотничьий магазин, где братья сами с бывалым видом выбрали себе ружьишки. Сайгу потребовали, чтобы тоже взял себе отец, а себе тщательно выбрали воздушки. Потрясенная мама утром увидела пацанов, которые в 5 утра злобно, по ее мнению, мутузили друг друга. На ее крик — они удивленно сказали, ты шо, мамка, ох[рен]ела? Мы боремся, это зарядка. Дай ведро, будем обливаться. На причитания мамы, что же с ними сделал этот дед — они сказали басом, не ссы мамка, плохого не было, ну так пару раз от[метел]ил нас дедуля, да это х[ер]ня. Зато мы такого кабана с ним завалили. И пошли рассказы про охотничьи похождения, сплавы и пр.

Так что вот, мужики. Если вы увидите еврея банкира, который х[рена]чит по тайге в фуфайке с ружьем — это не побег. Это я или мой брат идем на нашу родовую заимку на свою заслуженную охоту.