Ну, тады ишчо адна ыстория из города-ге... тьфу... курорта Белокуриха. История о том, почему я перестал посещать чудесный гидромассаж санатория "Здравница Кузбасса".
Назначили мне всякие там гидропроцедуры — души, гидромассаж и т. п. И куда я ни припрусь, везде мне медсестры говорят: снимай все, и трусы тоже, в трусах вредно, дескать. И аргументируют: Мы, мол, здесь не первый год работаем, сотни мужиков голых каждый день видим, и никакого интересу к ним через это уже не имеем.
Ну, раз так — мне по барабану. Снимаю каждый раз трусы, и — отдаюсь умелым струям. Сам даже слегка медсестер жалею — молодые еще, а уже им мужики обрыдли... во, работа собачья у них...
Прихожу в очередной раз на гидромассаж, залезаю, как положено, без трусов, в огромную ванну. Приходит медсестричка лет тридцати, симпатичная, с усталым личиком, и начинает меня гидромассажировать — из специального шланга лупит под водой сильным напором мне в спину и другие части тела. Говорит: так ложитесь, сяк ложитесь, перевернитесь, лицом ко мне, от меня. А я бултыхаюсь там, значит, как она велит.
Потом она кладет свою трубу в сторону и сваливает за перегородочку. Я вылезаю и одеваюсь потихоньку. И слышу сквозь перегородочку такой диалог негромкий из двух женских голосов:
— Ты чего такая?
— Да, так...
— Че, опять?
— Да...
— Да, у меня тоже так бывает. Когда старички - то по фигу. А когда молодые мужики понаедут, бывает, за день так насмотришься — потом уснуть не можешь...
Я, конечно, был очень польщен. Но больше на гидромассаж не ходил. Пускай труженицы спят спокойно.
* * *
Было это давно – лет 20 назад. Май, красота, птички, цветочки. И решили мы с подружка-ми лекции задвинуть. Решено было в кино пойти. Взяли билеты, а до начала сеанса – поч-ти 2 часа. Ну что делать будем? Купили пивка, сели в скверике культурно – курим, пиво пьем, жизни радуемся. Это сейчас мы – толстые тетки с сиськами и авоськами, а тогда – никаких забот,
сплошная фиеста (между сессиями). Время убили, пиво допили, двинули к кинотеатру. А в кино нас не пускают, рано еще, правило раньше такое было — пускать зри-телей не раньше, чем за 30 минут до сеанса. У одной из нас пиво стало на улицу просить-ся, стоит она, бедная, топчется, подвывает, еле терпит. "Пойду я, — говорит, — девки, в кус-ты, иначе помру". Огляделись, видим — в сторонке кустики подходящие, красиво так под-стрижены и посажены кружком. Задумала она забраться в самую середину этого круга. А кусты эти колючие были, и она, чтобы одежду не порвать, задрала юбку, трусы спустила и – задом вперед, на кусты! (Задница-то фиг с ней, заживет, а одежду жалко – раньше на все дефицит был). Только она в кустах с головой скрылась, раздается дружный мужской хохот. Подруга вылетает оттуда пробкой, лицо красное и недоуменное, мы тоже не вруба-емся в чем дело. Постояли, посовещались, отдышались и пошли в разведку – решили кус-ты обойти. Смотрим – ёлы – палы! Кусты эти не кружком, а подковкой были посажены, и с другой стороны, внутри подковки трое мужиков удачно расположились: сидят на газет-ках, посередине бутылка и закусь кое-какая. Сидят мужики, хихикают, увидели нас и спрашивают:
"Девчата, это чей же зад над нашей бутылкой только что маячил?"
* * *
Мы с любимым не виделись полгода и так вышло, что в первый день встречи осталась я у него ночевать, когда его родители были дома. Ну, сами понимаете, что такое полгода для молодых организмов, нам лет по 18 тогда было! Ну вроде потихоньку, без лишнего шума, все свои дела сделали, а тут вдруг родители в соседней комнате решили заняться тем же самым! Причем особо не стесняясь! У нас, конечно, все по-новой пошло, но тут возникла проблема: последний презерватив упал за диван, а мы люди серьезные- без него ни в какую! Что делать? Стали этот презерватив доставать, а он, сволочь, далеко закатился. И тут картина Репина: Двое голых, изнемогающих от желания людей, поднимают диван, так, чтобы он не скрипел и пытаются достать презерватив! Во она страсть к предохранению!
Закончилось все благополучно, только мама с утра спрашивает: "Вы что диван ночью двигали???"
* * *
Честно тянутое:
Моя кошка ходит по большому в раковину. Я, конечно, не в восторге от такого её поведения, но считаю, что это по любому лучше, чем если бы она это делала в остальных местах квартиры. Г@вно из раковины я обыкновенно достаю ложкой и гигиенично выбрасываю в унитаз.
Пять минут тому назад, иду, значит, с ложкой г@вна от ванной к сортиру. Жвачку жую. Тут в дверь звонят. Открываю — почтальон. А я с ложкой г@вна в руках и жую. Чёрт, неудобно как-то вышло.
* * *
В историю эту, весьма похожую на анекдот, редко кто верит, но все это произошло со мной, и день этот я никогда не забуду — столько разных эмоций он вместил. Каких? Слушайте...
Случилось это летом 1980 г. в Москве в дни проведения Олимпиады. В ту пору я закончил 9-ый класс, был полон сил и надежд. И ухаживал за своей одноклассницей
Светой — дочкой дипломата, которая потихоньку начинала отвечать мне взаимностью. Но была она неприступной и — к позору моему перед многочисленными друзьями — дальше, чем пощупать грудь через кофточку не допускала. К чему подробности — поймете позже.
И вот наступил день, когда Света смущаясь, пригласила меня к себе, сказав, что родители уходят то ли на баскетбол, то ли на волейбол смотреть (кто не помнит — билеты были жутким дефицитом, и если уж кто доставал — так ходили семьями и компаниями).
В назначенный час, тщательно помывшийся и надушившийся одеколоном "Саша", с букетом гвоздик и бутылкой "Медвежьей крови" (не судите строго) я был у нее на пороге. Света отворила дверь и предстала передо мной в потрясающем костюме. "Это мне папа из Италии привез" — гордо покрутилась она передо мной.
Опущу некоторые события, и вот наконец мы на диване, и я, предчувствуя, что вот сейчас свершится оно, заветное, стягиваю со своей подруги трусики. Та, хотя и с закрытыми глазами, но успевает сообщить мне, что трусики папа тоже привез из Италии. И в самом деле, трусики для тех времен были поразительны — белоснежные, шелковые, кружевные, невесомые — я на мгновение даже залюбовался ими, несмотря на иное зрелище, впервые в жизни открывшиеся для меня. И в этот самый миг в прихожей скрипнул замок и вошли родители Светы. В доли секунды я подскочил, застегнув штаны, а Светка успела накинуть на себя какой-то халатик. Оба мы в ужасе замерли. Родители не то, что к себе приводить мальчиков не разрешали, но и на дни рождения не всегда отпускали.
Однако отец ее был мрачен и даже, как мне показалось, не посмотрел на меня. Он достал коньяк, налил себе стопку, залпом выпил и сказал: "Умер Высоцкий". Простите мне в этом легкомысленном рассказе такую ноту, но из песни слова не выкинешь.
Оказалось, у Дворца спорта родители Светы узнали о смерти Высоцкого, и поскольку отец был его ярым поклонником, вернулись домой. В общем, мы сидели на кухне, слушали Высоцкого, у матери Светы на глазах были слезы. Стал хлюпать и я — простуженный на стадионе во время легкой атлетики. И — черт меня дернул показаться приличным — решил высморкаться, достал платок из кармана брюк и...
Я сразу понял, что произошла еще одна трагедия — и окончательно все понял, увидев, что сморкался в кружевную пену трусиков своей несостоявшейся первой женщины.
Бедная Олимпиада. Бедный Высоцкий. Бедная Светка. Бедный я. Месть отца была тяжела и неотвратима. Когда я уже выбегал в дверь, залитая слезами, Светка швырнула мне в спину трусики с криком: "Стирай их сам, козел!"
Я подобрал их и, честно говоря, храню их до сих пор — постиранные и уже пожухшие как память о своей глупой и счастливой юности...
Истории для взрослых ещё..
