Услышано от моей покойной бабушки Марии Никитичны.

Во времена оккупации, когда фронт перешагнул западные границы, жизнь в селе начинала приходить в свое русло, и начали кормить кабанчика. Дабы супостат не просёк это дело, была выкопана яма, сверху положены доски, а над ними сложен стог соломы-сена. Он-то и выполнял функцию глушилки "хрю-хрю"! Когда упал первый снежок, следы выдали слишком частое посещение стожка, да и, я думаю, возмужавший кабанчик начал издавать более громкие характерные звуки. В селе была немецкая комендатура, и немец (я так предполагаю, "участковый"), делал обход. Он подошёл к бабушке, показал на следы к стогу, и сказал: я ничего не видел и никому не скажу, а когда зарежете кабанчика, угостите шкваркой.

В этой истории нет никакого патриотизма, просто среди отъявленных фашистов были простые люди, именно Люди, которые не хотели этой войны, и оставались Людьми, независимо от обстоятельств.

В конце 90-х, по работе, а работал в милиции, был отправлен в командировку в Питер. Через неделю приехал генерал, и мне пришлось все время быть с ним. Мужик он был молодой, симпатичный. Держался просто, без каких-то понтов. Как-то вечером мы после совещания задержались у одного из местных руководителей, в здании ГУВД на Литейном. Было принято некоторое количество спиртных напитков. Но все хорошее кончается, и мы собрались, тем более гостиница была через дорогу. В здании главка все стены были увешаны картинами, почти все большие. На многих виднелись подписи художников. Учитывая длину коридоров их было очень много. Я до этого уже находился по этим коридорам, неоднократно их рассматривал, да и местные ребята рассказывали. Генерал повернувшись ко мне, сказал:

— Чувствуешь, что значит культурная столица. Только здесь зеки могут нарисовать столько картин, и почти все о природе.

Все-таки стать генералом дано не каждому.

— А что на днюху планируешь? Неделя осталась же.

— Да ни чего такого, без гостей отмечу в этот раз...

— Это как?

— Ну помнишь я в прошлом году камеру над столом повесил?

— и?

— Сяду пересмотрю просто — один хрен каждый год одно и то же

Мой отчим-итальянец в а[ут]е после знакомства с подругами матери. Чего стоило практически одновременно услышать имена Фаина (что с итальянского означает куница) и Галина (соответственно, курица)!

А потом произошёл вообще атас! Так как он мать называет только полным именем — Ирина, то после получаса общения со всеми он отводит её в другую комнату и с ужасом в глазах начинает спрашивать, почему абсолютно все её называют никак иначе, как Ира?

Мать в непонятках объясняет, видя всё более и более округляющиеся глаза, что, мол, это её сокращенное имя и всё в порядке. Не, я бы тоже охренел, когда ни с того ни сего кого-то начали называть "злобой" или "гневом". А он, наивный, полагал, что это кличка такая злая, и не мог понять, почему мать так с охотой на неё откликается.