Семеновцы.
В нашей профсоюзной ячейке, в Монголии, насобиралось тугриков от взносов.
Половину взносов я, как профсоюзный дарга, отправлял в Центр, в Улан-Батор, а половину нужно было израсходовать на свои собственные культурные мероприятия, и отчитаться по форме в виде акта с подписями членов.
Пропить?
Не вопрос. Но ведь надо ж культурно!
Поэтому на очередной политинформации в "Красном уголке", я объявил, что в субботу будут проводиться соревнования по настольному теннису.
Явка необязательна, но призы будут весомыми.
После соревнований я накрыл на тот же теннисный стол, собрал подписи, и все участники немного посидели. Когда стали расходиться по домам, мы втроем: я, Серега Волошин и Толик Пахотин, решили закончить такой замечательный день игрой в преферанс.
За нами увязался новенький, из вновьприбывших в нашу группу специалистов – Серега с русской фамилией Турок. Из Горно-Алтайска.
Что можно ожидать от Сереги, мы ещё не знали, к новеньким относились осторожно, но никто никогда из старожилов их не отталкивал.
На наше удивление, Серега неплохо писал "Ленинградку".
Закончили, все разошлись, а я решил немого вздремнуть.
Проснулся от истеричного стука в дверь. Так стучали обычно монголы.
(У нас, спецов, был свой условный стук.)
На пороге стоял Серега из Горно-Алтайска, с русской фамилией Турок.
Я хотел было сказать что обычно говорят в таком случае спросонья – "КАКОГО ХУ, ,?! ", — но Серега меня опередил.
— Труханова Семеновцы забрали! – Сейчас наверное пытают, а потом расстреляют!
— Или утопят в канализации нах! – Надо что-то делать! – Надо народ с детьми поднимать! Порешат Витюху, а затем за нас возьмутся, как пить дать!
При словах "Как пить дать", он без моего разрешения вошел в квартиру, вылил из недопитой бутылки остаток, с пол стакана водки, одним махом влил в себя, и сел на мою ещё тёплую кровать.
— Я весь на нервах! – объяснил он своё самоуправство.
— 1987 год, 70 лет Советской власти, откуда в нашей северо-западной части Монголии объявились Семеновцы, если они ещё тогда ушли кто в Манчжурию, кто в Харбин?! – с трудом соображал я.
— Сюр какой-то, — продолжал я соображать. — Такого не может быть! Откуда могут взяться Семеновцы спустя 70 лет?! Пусть 60.
Но Серега был так напуган лицом, так убедительно сбивчиво говорил, что я не допускал мысли заподозрить его в розыгрыше.
— Ты сам их видел? – наконец спросил я.
— Как тебя сейчас. — Все огромные, бородатые, лица обветренные, загорелые. — Витек как их увидел, сразу побледнел. — У него же дед в ЧК служил, он сам рассказывал.
(Всё это он мне сказал, как мне показалось, скороговоркой)
— Ну а ты?
— Ну а что я, я спросил – вы кто?
— Семеновцы мы, — сказал один из них, в малахае.
— А самый бородатый мне сразу сказал – сиди на жопе ровно, а то и тебя заберем с собой!
— Я отпросился покурить перед расстрелом, улизнул, и сразу к тебе – народ поднимать!
— Ладно, — сказал я, — чего бегать собирать, совсем скоро все наши всё равно соберутся на собрание, там ты им и расскажешь, всё что сейчас ты мне рассказал.
На том и порешили.
На собрание пришли все. Даже Семеновцы с Витьком.
Нашими спецами, мелиораторами оказались, из ближайшего самона, взносы привезли, и вообще погулять на 7-е ноября среди своих.
А старшим их группы действительно оказался специалист по фамилии Семенов.
  |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Собираемся на выходные на дачу на Дон к друзьям. Компания от 35 до 50 лет. Сообщаю об этом сыну (14 лет отроку). Говорю, что он остается дома, детей с собой не берем. Слегка насупился, спрашивает:
— Шашлыки будете жарить?
— Ну, да
— И водку небось пить?
— Ну, да?
— А чем вам дети помешают?
— Представляешь, сынок, а вдруг какой нибудь тете захочется голой
искупаться, а тут вы, дети.
— Действительно, у нас будет стресс на всю оставшуюся жизнь!
У сына (1,5 года) поменялся режим дня, стал засыпать очень поздно, что для нас с мужем очень тяжело. Пытались бороться как могли, укачивали, свет выключали, в бубен били. Помог хороший метод, я пела ему песни. Но кто же виноват что в 11 часов кроме матных песен Сукачева в голову мне ничего не лезло? ! В общем, надеюсь сын забудет мамины "колыбельные".
Завел себе котейку. Вся черная, без единого пятнышка, и обозвал ее Снежинкой. Естественно, все, кто видят ее в первый раз, удивляются, и их это веселит. Но вот однажды ко мне приехали родственники из Череповца (город-металлург). Сначала тоже удивились, а потом выдали: "Ну да, все правильно, у нас снежинки такого же цвета".
Офисное здание, большие лестничные пролёты. Спускаюсь с 7-го этажа с 19-ти литровой бутылкой воды на плече. Затекла рука, решил переложить бутыль на другую. Несколько рукожопных движений, и бутыль сваливается вниз...
Грохот, брызги, секундное затишье.
Потом испуганный голос снизу:
— Ни хера себе капитошка!..