|
У нас очень удобный двор-колодец. Ни машин, ни дорог, все друг друга знают. И я своего мелкого лет с пяти отправляла гулять под присмотром старшего (10 лет). Старшенькому это, понятное дело, жутко мешало, и он старался брата под любым предлогом сплавить домой.
Готовлю я как-то обед и слышу в подъезде топот и жуткий рёв. Мелкий бежит, не иначе опять разругались. Открываю дверь. Димка (на весь подъезд): — Мама! Этот Лёха, эта с@ка!.. У меня отпадает челюсть, но делаю вид, что ничего не произошло. — Дима, это не очень хорошее слово. Ты знаешь, кто такая с@ка? Димка (заинтересованно): — Нет... — Это — самочка собаки. Разве у нас Лёша собака? — Нет... — Разве он самочка? — Нет... — Давай, ты его так больше не будешь называть? Проходит пара недель. Стою, готовлю. Всё повторяется, как в плохом кино. Опять на лестнице рёв и топот. Открываю дверь. Димка: — Мама! Этот Лёха! Эта сссссссс... самочка собаки! |
| 26 Apr 2013 | Антон   |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Было это давно, но правда. Жил я тогда в небольшой коммуналке в центре Одессы. Коммуналка была относительно дружная, состоящая в основном из женского населения. И была в нашем "коллективе" одна колоритная особа, пусть будет Нинка, у которой на тот момент был малолетний босяк Костя, чтоб он был здоров, и муж в постоянных командировках.
В одно летнее утро периода развитого социализма, врывается в комнату ко мне Нинка, и с истерикой во всём своём пышном теле, орёт:
— Саша, Костя дрочит!
Нужно признаться, на тот момент, я как молодой коммунист, не знал что ответить. Знал только одно, что это нехорошо. Собравшись с духом, я спросил:
— И что ты от меня хочешь?
— Поговори с ним, расскажи, что это нехорошо.
С абсолютным незнанием дела, я пошёл на переговоры.
— Костя, ты понимаешь, этим заниматься нельзя. И, в конце концов, объясни мне, как мужик мужику, зачем оно тебе надо?
Ответ свернул мне мозг:
— Дядя Саша, очень скучно жить!
Молча выйдя из комнаты, я сказал Нинке:
— Мужик растёт, меньше обращай внимания!
Дочка, 4 года. Не хочет есть рис с мясом. Хитрит, щурит глазки.
— Сейчас, мама, я попробую, вкусно ли это для тебя. Мммм, вкусно! — даже жмурится от удовольствия. — Кушай мой рис с мясом, мама!
— Для тебя тоже вкусно.
— Нет, для меня не вкусно. Гадость какая.
Но мама продолжает искать аргументы, что съесть это все-таки должна сама малышка. Среди аргументов находится и такой:
— Я уже не могу больше кушать, не то я лопну.
У ребенка тут же загораются глазки.
— ЛОПНЕШЬ? Действительно лопнешь?
— Лопну.
— А на сколько кусков ты лопнешь? А ты брызнешь? А из тебя все вывалится? — и вдруг во взгляде проявляется беспокойство. — Мама, а КОГДА ТЫ ЛОПНЕШЬ? Давай уже скорее, мне скоро спать идти!
Маме не смешно...
— Мама, ну купи масинку!
Я:
— У тебя их столько уже! Может, хочешь Лунтика?
Сын:
— Мама, ну ты сто! Иглуска долзна быть не с лапками, не с ушками и не с фостиком, а с колёсами, стеклом и с бампелом!
Читала сегодня на ночь дочери сказку Н. Носова "Незнайка в Солнечном городе". Глава 1."... Доктор Пилюлькин заметил, что с Незнайкой творится что-то неладное, и сказал, что если он не прекратит... , то ( внимание!) придется его привязывать к кровати веревкой и давать на ночь касторки. "
— мама, а что такое касторка?
— ну, это такое слабительное
— мама, а как же он привязанный?! в туалет не пойдет? ( в глазах ребенка ужас)
Прямо доктор Зло, а не Пилюлькин. Почитали детскую сказочку. Боюсь начинать вторую главу.