Несколько лет назад мы съездили на поезде Полярный Экспресс на север Онтарио, в Мусони.

Это поселение индейцев Кри, на берегу залива Гус Бэй, относящегося к Северному Ледовитому океану. Очень красивые и величественные места. Мы там провели несколько дней.

Жена зашла в магазин, а я ждал её на улице.

Ко мне подошли два индейца и предложили: "Давай скинемся на бутылку виски на троих! "

Я офигефши спросил: "А где мы её разопьём? "

"Да прямо здесь, под мостом! "

Меня жутко подмывало согласиться, но представив реакцию моей жены, вышедшей из магазина и обнаружевшей меня распивающим с индейцами виски, я тупо приссал. До сих пор жалею!

— Интересно, через сколько лет после перехода на электромобили начнут рассказывать как легенду, что когда-то давно электродвигатели работали десятилетиями без ремонта и обслуживания, и менять в них было нужно только подшипники?

— Примерно года через 3 после того, как специалисты по запланированному устареванию внедрят в производство саморазрушающуюся за 2 года межвитковую изоляцию.

— Вот скажи Абрам — есть же ГОСТ, а есть и ТУ — в чем разница?

— Сара, я тебя умоляю! По ГОСТУ дважды два — всегда четыре! А вот по ТУ, таки иногда бывает и три!)

Есть такие люди – олигофрены и дебилы. Нет, это не глупые люди, которые не учились по тем или иным причинам. Это люди с диагнозом врожденный дефект развития мозга. Как бы человек не напрягался – ему дано немногое, и тем не менее, существуют специальные школы, где их учат. Обучают не для того, чтобы сделать умнее, но привить некие навыки социализации. Далее со слов знакомого, который является учителем в одной из таких школ.

"Мы общаемся с детьми, которым физически 19 лет, а умственное развитие у них на 5-7 лет, приучаем к терпению и умению находить контакт со всеми. И каждый раз, когда приходят всякие проверки – я в них неизменный участник. Как-то очередная высокая комиссия чиновников проверяет наше учреждение. Я с директором хожу по классам и другим помещениям, все у нас хорошо. Комиссия заходит на уроки, видит учебный процесс. В конце путешествия накрыт стол, где беседуем уже не о работе. Вроде милые люди, хоть и чиновники. Пришло время прощаться и тут главная член комиссии уже на выходе задает вопрос, который вероятно её очень беспокоил:

— А какой процент выздоравливающих?

Директор испытывает некий шок и не понимает что ответить, чтобы не обидеть высокое начальство и молча поворачивается ко мне, ища поддержки. Я внутренне ржу, но вслух выдаю: "Лучший в Москве! "

— Вот оно и видно! – похвалила нас чиновница, уходя в свои высокие кабинеты…"