|
Рассказывают, как Владимир Евгеньевич Фортов, нынешний президент Российской Академии наук, в середине 90-х годов, в бытность его вице-премьером, министром науки и образования, отказывался от полагавшейся ему правительственной дачи.
Он сказал об этом премьеру Черномырдину: — Виктор Степанович, мне дачи не надо, я от неё отказываюсь. — Это что, демарш? — сурово поинтересовался Черномырдин. — Нет, не демарш, — ответил Фортов. — Я просто посчитал свою зарплату вице-премьера, министра, вице-президента РАН, директора института — но у меня есть своя дача, дети, внуки: мне просто за всё платить элементарно не хватит денег. А ведь за правительственную дачу надо платить и довольно много. — Ну ладно, не хочешь — не бери, — сказал Черномырдин. — Но интересно, почему больше никто ко мне с таким вопросом не приходил? |
| 23 Sep 2014 |  |
| - вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
У меня жила кошка, я подобрала её котёнком на улице. Она была очень напугана, агрессивна, шипела на всех, на руки не шла. Потом немного оттаяла, но вела себя очень отстранённо, не подходила, не мурчала, не ласкалась, сидела в углах, спала где-то вдалеке, на меня ноль внимания. Я расстраивалась, потому что мечтала о ласковой кошечке, хотела взять из
Шёл сегодня домой, и впервые за много лет встретил одноклассника. Смотрю в его глаза и вижу того самого, лучшего отличника школы, наидобрейшего парня, душу компании и просто хорошего, одаренного мозгами, человека. К концу школы несколько приличных вузов, предлагали ему учиться у них даже без вступительных. И он, конечно же, был одним из счастливейших
Известно, что еврейские мамы – это носители житейской мудрости.
Советы еврейской мамы своему женившемуся сыну:
Не ожидай от своей жены, что она будет относиться к тебе, как я. Этого никогда не будет, она тебя не рожала.
Всегда сам стирай свои носки. Вместо тебя это может делать только стиральная машина. Точка.
Меняй свою
Так больно я больше в жизни не трахался.
Произошло это в конце восьмидесятых. На филфаке раздобыл я тогда ксерокопию Камасутры. Сидел днем в рюмочной и, закусывая, мусолил этот фривольный манускрипт. Вечером, проходя по улице Герцена, зашел в магазин "Свет", где к своему удивлению довольно легко снял зрелую пухленькую продавщицу.
Дома, выпивая, я развлекал ее рассказами о превратностях восточной любви. К ночи, как это принято, разделись и тут черт меня дернул взять ее на руки и отнести в ванную. Посадил я ее пухлой жопой на деревянную сетку для белья, а сам зажег свечи, принес магнитофон... и только сделал пару фрикций, как болты от тяжести расслабились и эта туша вместе с деревяшкой рухнула мне на ноги. За ней упал я, задев свечу, стоявшую на краю ванной. Добрая порция воска попала ей на соски и на ее богатое хозяйство. В падении я машинально схватился за штору, которая напоследок накрыла нас обоих вместе с металлической балкой.
Какое-то время мы молчали. Мне было больно. Ей тоже малоприятно.
Потом я услышал:
— Не мог мне нормально, по-русски вдуть, раджа [дол]баный!