Первые свои известные произведения А. Н. Островский печатал в литературном журнале "Москвитянин", который издавал М. П. Погодин, имевший свою систему оплаты авторов. Он платил молодому литератору 25 рублей за печатный лист, но...

Если Островский сдавал пьесу в пять авторских листов, то Погодин соглашался заплатить за неё 125 рублей, однако выплачивал только по 25 рублей в месяц, и никакие мольбы молодого литератора не помогали.

Островский позднее рассказывал: "Но мне необходимы деньги! " — умоляешь его.

— Э, батюшка! Вы человек молодой, начинающий. Для вас достаточно и 25 рублей в месяц на житьё. А то сразу получите этакую сумму денег: шутка ли — 125 рублей, ведь это 437 с полтиной ассигнациями! И прокутите! А у меня деньги вернее.

Никакие заявления о нужде не помогали.

Наконец Островский нашёл способ, как избавиться от такой зависимости. Погодин был должен Островскому 125 рублей, и литератор написал на своего приятеля задним числом вексель на 125 рублей, срок погашения которого уже истёк.

Затем Островский отправил проинструктированного приятеля к Погодину, сопроводив того слёзным посланием от Островского с просьбой об уплате долга.

Погодин сурово спросил приятеля: "А что вы сделаете с Островским, если я не уплачу за него денег?".

Приятель был хорошо подготовлен к подобному вопросу и оставался непреклонным: "Завтра же потащу его в "Яму"!".

"Ямой" называлась московская долговая тюрьма у Иверских ворот.

Погодин попытался повторить свой любимый трюк: "А не согласны ли вы будете получить по 25 рублей в месяц в уплату?".

Приятель Островского стоял твёрдо: "Или всё, или "Яма"!".

Погодин покряхтел, но всё же смилостивился и заплатил всю сумму.

Когда будущий математик Джордж Данциг был еще студентом, с ним произошла следующая история. Джордж относился к учебе очень серьезно и часто засиживался до поздней ночи. Однажды он из-за этого немного проспал и пришел на лекцию профессора Неймана с 20-минутным опозданием.

Студент быстро переписал две задачи с доски, полагая, что это домашнее задание. На их решение у Джорджа ушло несколько часов, и на следующий день он принес решение профессору. Тот ничего не сказал, но через несколько недель ворвался в дом Джорджа в шесть утра.

Оказалось, что студент нашел правильное решение двух ранее неразрешимых задач математики, о чем даже и не подозревал, так как опоздал на занятие и не слышал преамбулы к задачам на доске. За два часа ему удалось решить не одну, а две задачи, над которыми математики мучились тысячу лет, и даже Эйнштейн не смог найти им решение. Джордж не был ограничен славой этих задач как неразрешимых, он просто не знал, что это невозможно.

Работаю гидом-переводчиком, знакомлю испанцев и португальцев с достопримечательностями "нерезиновой". В этот раз мне досталась группа туристов из далёкой жаркой Мексики. Идём по Старому Арбату. К счастью пишущих средств ни у кого не было, и желающие оставить на стене Виктора Цоя свой автограф в стиле "здесь

Моя бабушка уже много лет дарит мне на все праздники золото: золотые кольца, кулоны, сережки, браслеты. Я тысячу раз говорила ей, что не ношу золото, тем более её подарки все с вензелями, цветами, а я люблю минимализм. Говорила, что у меня на руке только обручальное кольцо из серебра, в ушах гвоздики, на шее кулон на кожаном шнурке (подарок мужа), на руках только фитнес-браслет, я не хочу их снимать, даже на праздники я не надеваю ничего другого из украшений. Прошу её не тратиться, потому что она не так много получает, сильно экономит. Но она обижается и всё равно дарит.

У меня накопилось много таких подарков, я их продала, добавила денег и подарила бабушке на день рождения внушительную сумму на новые зубы. Она обрадовалась, вставила зубы.

Как-то приехала ко мне в гости, говорит, мол, покажи, где хранишь мои подарки. Я отнекивалась, но бабушка уже заволновалась и спросила: "Где мои подарки? "Я говорю: "У тебя во рту, бабуль... "Ох, и крику было! И что я неблагодарная, и что она мне всё, а я так с ней поступила. Ну я же не выкинула, не променяла непонятно на что, а вернула ей. Сейчас она перестала обижаться открыто, но при каждой встрече упрекает все равно.

На прошлой неделе мой муж опять принес из зоомагазина плотно закрытый пенопластовый ящик, в котором что-то шуршало. Зная о его любви к рептилиям, я насторожилась. Зато кошка очень оживилась, в глазах ее зажегся охотничий азарт — ведь принесенные в прошлый раз ящерицы-агами были такие привлекательно-толстенькие. Она садилась на ящик, возле ящика