В конце 90-х годов XIX века в электрической компании в Детройте работал молодой механик за 11 долларов в неделю. Трудился он по 10 часов в день, а приходя домой, зачастую по пол ночи работал у себя в сарае, пытаясь изобрести новый вид двигателя. Его отец считал что парень тратит время впустую, соседи называли сумасшедшим, никто не верил что из этих занятий выйдет что либо путное, никто кроме его жены...

Она помогала ему работать по ночам, по несколько часов, держа над его головой керосиновую лампу. Синели руки, зубы стучали, от холода она то и дело простужалась, но... Она так верила в мужа!

Спустя годы из сарая раздался шум и соседи увидели, как по дороге без лошади, в одной телеге ехали сумасшедший и его жена. Этого чудака звали Генри Форд. Спустя годы, беря интервью у Форда, некий журналист поинтересовался, кем бы Форд хотел быть в другой жизни, Генри ответил просто: "Кем угодно... Лишь бы рядом была моя жена... "

Британский министр иностранных дел во время 2 мировой войны Э. Бевин,  мечтал увидеть в подлиннике  репинскую картину "Запорожцы", которая в то время находилась в эвакуации.

Об этом проведал Сталин и,  желая  ошеломить нужного ему человека, распорядился доставить шедевр в Кремль.

Увидев картину во время очередного визита в Москву, Бевин недоуменно произнес: "Подумать только! Ни одного интеллигентного лица! "

Однако министр оказался неважным физиономистом, поскольку прототипами по крайней мере двух персонажей картины послужили известные деятели русской культуры.

Так, знаменитый репортер В. А. Гиляровский был прототипом хохочущего персонажа.  

А прототипом фигуры писаря в основном варианте картины Репина "Запорожцы" был историк Д. И. Яворницкий.

Однажды английского астронома Артура Эддингтона спросили: — Сэр, правда ли, что вы один из трех людей в мире, которые понимают теорию относительности Эйнштейна?

Наступило неловкое молчание — ученый явно затруднялся с ответом.

Тогда спрашивающий поспешил исправить ситуацию: — Я сказал что-то не так, сэр? "Возможно, сэр, мне следовало догадаться, что вы, сэр, при всей вашей скромности сочтете мой вопрос несколько бестактным. В таком случае, сэр, позвольте мне…

"Ничего, ничего", — самодовольно прервал его Эддингтон, — "Я просто думал, пытаясь вспомнить, кто был этот третий…

В 1973 году Оуэн Гарриотт входил в экипаж американской орбитальной станции "Скайлэб". Устроенный им розыгрыш офицера Центра управления полетами Роберта Криппена достоин навечно войти в анналы космонавтики.

С собой в космос Гарриотт захватил диктофон, на который его супруга наговорила несколько фраз. Когда в один прекрасный день оператор Роберт Криппен вышел на связь со "Скайлэб", Гарриотт ждал у передатчика с диктофоном. И между станцией и Центром управления состоялся следующий диалог:

— "Скайлэб", это Хьюстон, ответьте.

— Здравствуйте, Хьюстон, — бодрым женским голосом отозвалась станция — Это "Скайлэб".

Земля после секундного колебания поинтересовалась:

— Кто говорит?

— Привет, Роберт, — отозвалась станция. — Это Хелен, жена Оуэна.

Криппен несколько секунд переваривал ответ, а затем с трудом выдавил:

— Что ты там делаешь?

— Я тут решила ребятам поесть принести. Все свеженькое, — успокоил его голос с орбиты.

Центр управления молчал около минуты, а затем отключился