играть, хотя заветной мечтой каждого любителя было взять реванш и этого Графа вздуть.

И вот однажды вечером на кухню общаги прибежал вечная жертва карточных игр нацмен Кулаев и закричал, что Граф сидит у себя пьяный в жопу и его можно брать голыми руками. К Графу тут же понеслась делегация реваншистов уговаривать его сесть за игру. Но тот, тупо уставясь в пол, нетвердо держась на кровати и икая на весь этаж, начал отказываться, ссылаясь на усталость. Реваншисты же льстиво уверяли, что для такого великого игрока, как Граф, выпитый стакан вина не помеха, а, наоборот, подмога. Граф упирался изо всех сил, но, в конце концов, его сопротивление было сломлено. Он с трудом добрел до стола, где его партнеры уже спешно расписывали лист, и попытался предложить играть по минимальной ставке. Но возбужденные партнеры напора не ослабили, и, в результате, был утвержден беспрецедентно высокий коэффициент (по-моему, 20 копеек за вист).

Сдали карты, Граф взял свои, посмотрел на расписанный лист пульки, выпрямился на стуле, надел пенсне (он носил пенсне) и ласково оглядел партнеров. И тут все с ужасом увидели, что перед ними сидит абсолютно трезвый Граф, ничего общего не имеющий с той слюнявой медузой, которую он изображал еще минуту назад. Сейчас за столом напротив них сидел сосредоточенный безжалостный боец.

— Раз, — сказал Граф.

Такой кровавой карточной бани, как та, что последовала, наш факультет еще не знал.

как Димус сдавал теорию функций комплексного переменного. Удалось побывать всего на двух лекциях, где-то в середине курса. Семинары тоже не баловал своими посещениями. А на экзамене лектор валит всех подряд!

К слову сказать, я у него получил "четыре", но с таким сомнениями на его физиономии о моем интеллектуальном уровне и моем будущем, что лучше бы трояк поставил, но без этого перфоманса.

Но вернемся к Димусу. Что делать? Димусу повезло, попался один вопрос, как раз из той лекции, где он осчастливил лектора своим посещением.

Димус говорит:

— Можно я буду отвечать без подготовки?

— Да-а? Ну, что же, давайте…

Димус быстро изложил все, что помнил по первому вопросу.

— Молодец!

— А на второй вопрос и дополнительные вопросы я принципиально не отвечаю.

— Что???!?

— Принципиально не отвечаю…

Преподаватель впал в ступор. Такого у него никогда не было. Потом начал что-то бормотать про себя.

— Так, первый вопрос он ответил на "отлично". Но на второй не ответил, значит надо ставить "два". Потом он опять придет ко мне с его принципиальностью. А оно мне надо? Может "три" поставить? Опять же придет.

— Четыре.

в нашем же училище, а потом закончил пединститут и его назначили начальником кафедры. Никаких иллюзий по поводу нашего страстного желания изучать его предмет он не питал, зная нас, как облупленных, поэтому за шпаргалками смотрел в оба и карал нещадно. А получив двойку, по любому предмету, можно было сразу прощаться с увольнением в выходные дни.

Написание контрольных и самостоятельных работ у Аркадия Александровича проходило по одному и тому же сценарию. Раздав задания, он садился за свой стол и делал вид, что происходящее в классе его нисколько не волнует. Уткнувшись в классный журнал или в конспект он спокойно делал какие-то записи. Через какое-то время в классе начиналось легкое оживление, шорохи и шелест страниц. Народ начинал потихоньку вытаскивать учебники, конспекты, шпаргалки. А. А. , не поднимая головы, продолжал писать и старательно изображал слепоглухонемого. Потом, как всегда неожиданно, следовал резкий возглас "Але!!!" с одновременным пристальным взглядом из-под бровей. Слабонервным достаточно было лишь слегка дрогнуть мускулом, как у них тут же отбиралась шпаргалка или учебник и "пара" сразу же проставлялвсь в журнал. Сколько раз использовался этот трюк, столько раз очередная жертва попадала его в сети. Не буду утомлять подробностями, но получилось так, что он меня три раза подряд отловил со шпорами, в том числе два раза при переписывании годовой итоговой контрольной. Вопрос стоял остро — могли на фиг отчислить по неуспеваемости!

А. А. решил дать мне последний шанс. Я должен был один, в облегченном варианте, т. е. с пустыми карманами, без тетради и ручки, придти к нему на кафедру. Надо сказать, что он не поленился меня тщательно обыскать — даже ботинки и носки заставил снять. Только что в трусы не заглядывал. Успокоившись, он выдал мне листок бумаги и свою ручку, усадил в пустом классе за стол и закрыл дверь снаружи на ключ, пообещав прибыть ровно через 45 мин. К его приходу у меня уже все было написано, все задачи решены и я, с чувством выполненного долга, протянул ему свою работу. А. А. тщательно прочитал мою писанину, сверил ответы задач и внимательно посмотрел на меня. "Признайся как списал, я тебе все равно хорошую оценку поставлю!"

— Да что вы, А. А.!!! Вы же меня всего обыскивали! Дверь на ключ закрыли! у меня же ничего с собой не было — все из головы написал.

Зная мои успехи в изучении физики и мою репутацию, он чувствовал подвох, но не мог понять, как мне это удалось. Но работа была написана, деваться было некуда, оценку надо было ставить. До самого выпуска, при каждой нашей встрече он просил меня раскрыть мой способ списывания для предотвращения использования будущими поколениями "питонов", но я был тверд. В день выпуска, я все-таки рассказал ему, как это было.

Да, действительно, у меня с собой ничего не было и дверь он запер, но не учел, что класс соседствовал с кабинетом начальника кафедры, т. е. его, а в этом кабинете был внутренний телефон. Далее все было делом техники: набрать номер дневального своей роты не представляло труда. Мне быстро продиктовали все прямо с учебника, а лучшие физические умы нашего класса мгновенно решили все задачи!

Главное — не сдаваться и всегда верить в свои силы!