Мне брат выстрелил в голову. Папа хранил пистолеты под кроватью, мы взяли маленький. Я попросила, мы так играли. Расстояние от дула до меня один метр, я скакала по кровати и кричала "стреляй! Стреляй!". Дальше я ослепла на день, пистолет был газовый. Я только слышала как мама выла на весь дом, как отмывала мое лицо дрожащими руками, как меня положили в кровать и закрыли в комнате. Если бы папа узнал, он бы выкинул брата в окно, но я очухалась. Мне было восемь, брату девятнадцать...

Не однократно делала подруге замечания о неприятном запахе, на что она лишь отмахивалась. Недавно сидим мы значит в парилке, достает она БАНКУ С МОЧОЙ, начинает лить себе и мне на волосы. Я ору на нее, мол че творишь, а она посмеивается и говорит, что секрет ее потрясающего внешнего вида это УРИНОТЕРАПИЯ и мне тоже пора присоединиться и как давай дуть ссанье прям из банки, мне протягивает, я убежала. Больше с этой [бах]нутой не общаюсь.

По работе иногда пересекаюсь с одним мужчиной. Приезжаю в его филиал — решаем обычную текучку. Где-то через полчасика он вдруг начинает меня поглаживать, ласкать, легонько прижимать — вот так запросто, без лишних вопросов и предварительных намёков. А мне понравилась его ласковая настойчивость. В общем, не стала отнекиваться и сама ожила. Получили обоюдное удовольствие. И я почувствовала себя счастливой от того, что мне никто не [дол]бал мозги сказками о большой и вечной любви, чтоб потом сказать "извини детка, любовь закончилась". Всё произошло открыто и откровенно. Вот так бывает между взрослыми одинокими людьми...

Я фотограф. Как-то раз ко мне пришла подруга, чаю попить, поболтать. Зашёл разговор о смерти, и тут она говорит, что недавно задумалась о том, что нет у неё фотографии, которую можно было бы на памятник поместить. Немного уговоров и я соглашаюсь сделать ей такое фото. Через пару дней звонок от её сестры. Понадобилась та самая фотография.