Со Славой мы познакомились много лет назад. Тогда у нас с Саней (мой муж, инвалид первой группы ) не было машины и мы только приехали из больницы. Нужно было продолжать лечение, а для этого нужно было несколько раз в неделю ездить в город. С деньгами тогда туго было, такси нанять нереально дорого. Саня практически не ходил, дойти до остановки автобуса (а это около километра ) не мог. Слава забирал нас возле дома, а в городе, высадив пассажиров делал крюк, чтобы довезти нас до больницы и помогал довести Саню до отделения.. Денег за это не брал. К двенадцати мы освобождались, он нас забирал и отправлялся в дневной рейс — обратно в село. Думаю, если бы об этом узнал хозяин автобуса, у него бы были неприятности. Сегодня я поехала за запчастями в город (наша машинка началась часто ломаться ) на автобусе со Славой. Разговорились, я напомнила, как он нас возил с Саней, а он — не вспомнил. Для него это было очередное доброе дело. Просто помог и забыл. Уважаю таких людей, спасибо, Слава!

Трасса была абсолютно пустой, деревенька — палкой перебросишь, и ничто не предвещало беды, но я всё равно сбросил до восьмидесяти, а когда показался знак "Конец населённого пункта", опять придавил.

Прямо за знаком, в кустах, они и стояли, двое из ларца. Молодые, румяные, весёлые. Один сидел за рулём девятки, другой помахивая радаром грыз яблоко.

— Сто тридцать шесть! Прикинь? — радостно сквозь яблоко прошамкал он коллеге, постучав огрызком по стеклу радара.

— Хорошая тачка. — одобрительно кивнул второй. — Приёмистая!

— Ага! — согласился первый. — Я думал ну сто, ну сто десять. А он как прыгнет!

— Да вы присаживайтесь, товарищ водитель, присаживайтесь! — сказал мне тот что сидел в девятке, и ткнул моими документами, в которые даже не заглянул, на пассажирское сиденье рядом с собой.

Я сел и спросил.

— Сколько?

— Ну, что значит так сразу "сколько"? — обиженно захрустело яблоко с заднего сиденья.

— Полторы. — прервал обличительный монолог коллеги передний.

— Тогда протокол. — вежливо отказался я.

— Тысяча. — сразу согласился передний. — И только исключительно потому что погода хорошая, и вы человек приятный.

— У нас просто бланки кончились. — прожевало сзади яблоко.

— Пятьсот. — сказал я.

— Нет, ну!.. Ну, нет! — возмутился задний. — Сто тридцать шесть под протокол это ведь права!

— Не факт. — сказал я. — Судья даст пятьсот. Государству нужны деньги. На кой черт ему мои права?

— Умный. — сказал передний заднему.

— Москвич. — подтвердил тот.

— Вот за это вас москвичей и не любят. — вздохнули оба.

Я достал заранее приготовленную купюру, расправил, и аккуратно воткнул в ящик для перчаток.

— Угощайтесь! — раздалось сзади.

Я обернулся. Задний протягивал мне большое красное яблоко. Там, сзади, на полу, их стоял целый пакет.

— Берите-берите, не стесняйтесь! Хорошие яблоки. Экологически чистые. В Москве таких нет.

— Оброк с деревни? — я взял яблоко и кивнул на пакет.

— Как вам не стыдно! — возмутился он. — Жители сами несут, в знак благодарности! Мы тут постоим, глядишь вы козу у кого нибудь не собьёте. Или собаку. Или человека ещё, упаси господь.

— Ага. Это если вон там. — сказал я и кивнул в начало деревни, на горку. — Если вон там встать. А тут только трупы считать.

— Неправда! — вдруг серьёзно ответил тот что спереди. — Если бы мы там стояли, вы бы все деревни, где мы там не стоим, сто сорок шли. А так вы в каждую деревню будете въезжать ну пусть не шестьдесят, но аккуратно и на допустимой разумной скорости. Как и положено сознательному водителю. Вы ведь сознательный водитель?

— Не то слово. Более чем. Вы же видите!

— Ну вот! Тогда счастливого пути! — И протянул мне документы. — Яблочко не забудьте. Деньги плачены всё таки.

— Не дорогие яблоки-то у вас? — спросил я удивлённо.

— А что делать? Мы ведь взяток не берём. Зарплата маленькая, вот и приходится крутиться. А цены рынок диктует, не мы. Вы ведь знаете.

— Но мы не жадные. — радостно добавил с заднего сиденья второй. — Вот, возьмите ещё! Бесплатно, бесплатно, не бойтесь!

— Нет, спасибо. — отказался я.

— А что? Сами не съедите, девушку бы угостили.

— Какую девушку?

— Ну, какую? В машине же с вами девушка?

— Собака. — сказал я. — Пёс. Он яблоки не ест.

— Ну, извините! — развёл руками задний. — Колбасу мы сами съели. Час назад.

Яблоко стоимостью пятьсот рублей ещё долго валялось у меня в салоне.

Потом Сёма то ли от скуки, то ли в знак протеста, пока я торчал с удочкой, яблоко загрыз. Он его не съел, а просто покусал и обслюнявил.

— Сёма! — спросил я его. — Ты в курсе, что только что уничтожил стоимость своего месячного рациона?

Сёма некультурно рыгнул, и презрительно фыркнул. Цены на фрукты в окрестностях некрасовского уезда его интересовали меньше всего.

* * *

От воспоминаний меня отвлёк телефон, который зазвонил в кармане у майора. Пыхтя и отдуваясь тот стал его вытаскивать, привстал, неловко повернулся, и пакет, потеряв точку опоры, опрокинулся набок. Крупные красные яблоки покатились по вагону.

Люди, сидящие вокруг, наклонялись, поднимали яблоки, и смеясь передавали обратно. А бабуля, сидевшая рядом с майором, который всё никак не мог сладить со своим телефоном, принимала их и складывала обратно в пакет.

Наконец майору удалось справится с телефоном, он нажал кнопку и сказал в трубку:

— Чёрт!

Видимо на том конце попросили уточнить. Майор принял у бабули пакет, кивнул, снова поставил его в ногах, и объяснил:

— Да взятка у меня, блин, рассыпалась!