— Не вопрос — обещаю — пускай оставляет.

И вот, где-то через неделю, Андрюшка, сынок его и пожаловал. Длинный, худой, форма висит, ухи торчат, как у эльфа, глазки хитрые. Салабон классический, короче говоря.

Накормили его, переоделся он в штатское и свалил, а вечером снова нарисовался. Так и начал ходить к нам по выходным.

Потом звонит как-то:

— Меня тут — говорит — в командировку отправляют на пару месяцев, так можно пара дружков моих с части тоже будут у вас по выходным переодеваться? А то кроме вас мне и попросить некого, простите уж за наглость…

Ну, я и это разрешил, что мне жалко что ли? Пусть парни нормально в увал ходят, может и подфартит с кем. У меня-то самого на Кольском, на точке, вообще никаких увольнений не было, две полярных зимы на календарик с Ветлицкой под северное сияние передёргивал.

Но что-то никто из них так и не появился, назалетали, видимо, не дают увалов. Я и забыл про них.

Примерно ещё через месяц, Андрюшка снова перезванивает:

— А что — спрашивает — вы им вещи мои не даёте? Вы же вроде разрешили…

— Так они — отвечаю — и не приходили ещё.

— Да, нет — упорствует он — они приходят, а им не дают…

— Чушь какая-то — говорю — скажи, пусть заходят.

А сам сижу, думаю, странно как-то всё это. Потом вдруг начали меня тревожить смутные сомнения, пошёл к жене:

— Слышь, звёздочка моя вьетнамская — спрашиваю — а что, Андрея дружбаны не приходили к нам за шмотками-то?

— Неа — отвечает та — не было. Правда, какой-то солдатик заходил пару раз, но просто адресом ошибался.

— В смысле — не понял я — как ошибался?

— Он — сообщает мне жена — всё какую-то гражданку Андрюхину спрашивал, так я ему объяснила, что здесь такая не проживает.

Па-ба-ба-пам! (Пятая симфония). Валюсь от смеха на диван, супруга, естественно, на кухню вся в обидках, пришлось идти мириться даже…. Извинился, не впервой....

Зато теперь я, если звоню жене на сотовый с какого-нибудь незнакомого ей номера, так всегда строго так спрашиваю:

— Алло, гражданка Андрюхина?!