Стараюсь не соваться в тёмные подворотни после полуночи. Но в жизни навалом безвыходных положений. Заорала какая-то девица, которую лишали сотового и я уж не знаю, чего там ещё. Никогда не был героем, я сачок ещё тот. Но в такой ситуации мужику надо быть всё-таки изрядным дерьмом, чтобы пройти мимо, даже если он судорожно набирает телефон нашей неуловимой милиции подальше от места происшествия.

Я решил ворваться в подворотню сюрпризом. Сюрприз ждал меня – их оказалось трое и совсем не бухих. Даже мой фирменный по яйцам не сработал – я умудрился промахнуться, пребольно лягнув при этом стенку.

Наверно, это к счастью, иначе вообще бы забили нафиг. Остаток драки я просто прыгал там в полной темноте почти на одной ноге, как дополнительный мятежный бабуин среди гамадрилов, давая девчонке удрать, похоже всё равно уже без сотового. Потом мне конкретно наваляли.

Я попал в больницу, дивясь тому, сколько сотен повторяющихся болевых ощущений может оказывается доставлять день за днём каждый мимоходом полученный тумак.

И вот в эту тяжёлую минуту меня навестила сестра. Она серьёзно увлекалась разнообразными учениями, как правильно относиться к жизни, и быстро стала живой рекламой того компота, который творился у неё в голове – постройнела до осиной талии, ещё больше похорошела и стала вся тихо сиять изнутри какой-то очень ненавязчивой доброжелательностью.

Своё учение она никогда даже не пыталась мне объяснить – это было всё равно что раздолбаю-пятикласснику втирать теорию пузырьковой обратновывернутой Вселенной. Многочасовые физические упражнения, медитации и диеты я заменял пробежками на работу только для того, чтобы экономить время, а не расходовать его на всякую фигню. Вдобавок мне везло в жизни до этого случая. В общем, я был крайне тяжёлой аудиторией для любого проповедника. Но когда сестра увидела меня в таком печальном состоянии, она сжалилась и сделала мне короткое внушение просто-таки пинковой мощности – с неожиданным жаром высказала всё, что по этому поводу думает.

Уже к концу того дня я понял, что внушение действует. Меня теперь переполняла благодарность судьбе за то, что меня не прибили в течение двух предшествующих десятилетий. Особенно в девяностые, когда я остался жив действительно чудом. И даже эти [ч]удаки стали вызывать у меня симпатию – в моём организме оказывается 742 кости, селёдка бы от зависти сдохла, и ведь ни одну не сломали, кроме носа – при таком количестве [ман]дюлей это надо было умудриться или отнестись ко мне очень бережно. Я вспомнил даже, что эти Робин Гуды хреновы, обчищая мои карманы, сразу вернули мне мой страховой полис. Я сказал им тогда — "вам-то он нахрена, а мне теперь понадобится". Все доктора потом, завидев залитый кровью как в ужастике полис, относились ко мне внимательнее. И всё-таки моя благодарность к этим гопникам оставалась какой-то натянутой – встреть я кого-нибудь из них без численного перевеса, отвесил бы не задумываясь.

Но в целом сестринская методика действовала. На третий день я почувствовал такой прилив сил, что сбежал из больницы – горели важные бумажки по работе. Шеф воспринял мой приход как восстание из мёртвых.

Как водится, слухи о нанесённых мне повреждениях зажили уже своей жизнью. Он был приятно удивлён тем, что я вообще смогу когда-нибудь вернуться к работе, и особенно тем, что всего через неделю, и то так поздно потому, чтобы не пугать коллег своей рожей. Благодаря сестре я почти уже забыл об этом дурацком происшествии и говорил только о деле.

В ответ на прямой сочувственный вопрос шефа я честно перечислил полученные травмы, из которых финансовое значение имели только два вышибленных моста. Их всё равно давно пора было менять, просто не было денег. Глядя на мою лиловую физиономию, шеф легко подписал заявку на премию для меня лично, которую он отфутболил неделю назад, и заявку на мою командировку в далёкую тропическую страну – эта заявка также была ранее безнадёжно по[хрен]ена. Времени до поездки оставался как раз месяц, чтобы поставить мосты и расстаться с синяками.

Я ошеломлённо глядел на только что подписанные совершенно непроходные бумажки и начинал догадываться, что попал в нужную тональность.

Помаргивая заплывшим глазом, я пустился в рассказ о тяжёлой доле своего подразделения, которому уже два года не повышали зарплату. В результате трём десяткам человек буквально за час до закрытия расчётной ведомости была начислена премия – я не шучу. В общей сложности все эти подарки потянули примерно на миллион рублей больше, чем злосчастная пятисотка, вытащенная гопниками за три дня до этого с моего бездыханного тела.

Ничего, кроме искренней благодарности, я к ним с тех пор не испытываю.

Я знаю, что они восприняли бы это как издевательство.

Но это уже их проблемы: )

На днях коллега защищала диплом, и никак не могла придумать, как начать защиту. Вариантов было множество: "Здравствуйте, члены комиссии", "Добрый день, уважаемая комиссия", "Здравствуйте, комиссия и гости" и т. д. Она очень волновалась и руководитель диплома ей сказал:

— Не парься, типа, скажи просто одно слово, не надо никого перечислять.

День защиты. Девушка выходит, помня, что надо сказать только одно слово, видит комиссию, у нее перехватывает дыхание и она удушенно произносит:

— Здравствуйте, члены...

И секунд через тридцать сдавленного смеха членов комиссии и гостей, сообразив, что что-то не так добавляет сквозь слезы:

— И дорогие гости...

Диплом в результате защищает на пять.

В войсковой части 06...... 9 старший лейтенант в сердцах публично послал командира части, полковника.

Сказал буквально следующее:

1. Что с вами разговаривать, если вы деревянный?

2. Как же меня зае... ал ваш военный дебилизм!

3. Идите вы нах... й!

Инцидент внутри части замять не удалось, материалы с признаками преступления

Недавно случайно услышал разговор двух старушек на скамеечке.

Рядом со скамеечкой остановилась зубила с сильнозатонированными стеклами.

Одна старушка сказала:

"О! бандюги!"

Вторая:

"Бандюги — на джипах! А стекла чернят — гомоc@ки, чтобы люди не видели похабщины ихней"

На одной из остановок в маршрутку вошел папаша с трехлетним (на вид) ребенком. Папа усаживается рядом с моим знакомым и на коленки сажает малыша.

Малец спокойный такой, разглядывает салон, пассажиров, меня…

Вдруг папа спрашивает его:

— Игорёк, какого цвета у дяди куртка?

Мальчик, внимательно глядя на меня:

— Чёлнава.

— А у тёти сумка какого цвета?

Мальчик, воззрившись на тётю:

— Белава.

— А у дяди ботинки?

Молчание…

— Ну, чего? Не знаешь, что ли?

Мальчик, удивлённо:

— Чиво батинки?

— У дяди?

Мальчик, долго разглядывая папу:

— Батинки? (поглядев на мои ноги)

– Какии батинки?! У дяди класовки!

Папа, поперхнувшись:

— Какого они цвета?

Мальчик, очень недовольно:

— Ты чиво как малинький?! Лазнацветнаи ани. И пилистань, пажалуста, задавать глупаи ваплосы!

Папа, натурально обалдев:

— Я проверяю, знаешь ли ты цвета…

Мальчик, раздражённо:

— Ты миня ищё писать паучи. В машлутке…