Поругались с дочерью-подростком из-за пустяка. Крикнула, что ненавидит меня и убежала в свою комнату. Я, как в фильмах, села возле закрытой двери и стала рассказывать о своей матери. Как колотила меня доской до перелома руки, как запихивала в глотку случайно забытый в рюкзаке заплесневелый мандарин, как хватала за волосы и била головой об стену так, что я сама не знаю, как осталась жива. Закончила свою речь тем, что больше всего на свете боялась стать такой же, что мой ребенок будет ненавидеть меня так же, как я ее. И потому попросила не говорить мне больше таких слов. Ждала, что она выйдет ко мне, мы обнимемся и помиримся, но этого не произошло. Тихонько заглянула к ней — сидит в наушниках за ноутом. Наверное, так лучше.

Я тот самый сосед, который по полдня слушает русскую попсу, еще и подпевает при этом. Сам ее ненавижу, но я вокалист кабацкой группы, и все это входит в наш репертуар. Партии я так учу. Простите меня, соседи!

В далёком детстве получили квартиру в новостройке. У вновь въехавших соседей этажом выше была собака Лютик, которая приходила после самостоятельного гуляния на наш этаж. Когда я приводила его домой, получала шоколадную конфету от хозяйки (в 80-е это была как манна небесная). Позже, когда Лютик наконец допёр, где он живет, приходилось караулить его на улице и тащить насильно домой.

Мне 25. Я старшая из семи детей. Мою мать дважды лишали родительских прав: первый раз в мои девять — на мне остались два брата (год и три года) и пятилетняя сестра. В 16 мать вернулась, восстановила права, родила ещё трех и ушла в годовой запой. Отец тоже алкоголик. За это время я пыталась ее кодировать, она сбегала. Брала 14-летнего брата под опеку, он сбежал, отсидел в тюрьме, вышел, а теперь его закрыли вместе со вторым братом. Мать тоже сидит, и все просят привезти передачу — список немаленький, а я взяла под опеку младших (7-8-9 лет) из детдома. Устала помогать...