По традиции, в моём доме проводится вечеринка — и любой человек из госпиталя приглашён.

Я проставляю угощения и бухло, мы нанимаем дискджокея, я за баром, подавая коктейли, шипучие вина, традиционный глинтвейн — короче, всё, что попросят. Сам я не пью — и только по окончанию вечеринки мы пьём стопками, без затей.

Одна из главных задач бармена — следить за уровнем опьянения гостей.

И если кто дошёл до уровня сильного опьянения — перестать наливать и организовать транспортировку домой.

За все эти годы таких случаев было — по пальцам пересчитать, люди взрослые, зрелые, свою дозу знают.

Я ж не только бармен — я и анестезиолог, мне полагается умение титровать по состоянию клиента.

Отвлекусь — все мы знаем друг друга, работаем вместе и гуляем вместе.

Интернационал полный: таиландцы, филиппинцы, китайцы, корейцы, пакистанцы, индусы, мексиканцы, пару человек из славянских стран — короче, Вавилонская башня на момент остановки проекта.

А вот и история.

Мой сотрудник, плотненький азиат, выпил пару лёгких мартини.

И вполне адекватно, внятно и без признаков опьянения — попросил сделать ему dirty martini. Почему мартини назвали "грязным"?

Дело в том, что помимо водки, капли вермута и оливок — туда добавляется маринад из-под оливок, немного, чайную ложку.

Я прохладно отношусь к этому коктейлю — пьётся легче, но это похоже на святотатство, классика жанра — bone dry martini, из хорошего джина и всё.

Видите ли, я консервативен во всём, включая бухло.

Не суть.

То ли он не поел достаточно, то ли торопливо выпил двойной мартини — но он опьянел, сильно и быстро. До положения риз.

Мой косяк, мне и исправлять. Быстро оценив его невменяемость и беспомощность — мы так же быстро организовали его эвакуацию, доведя до моей машины, практически он висел на наших плечах.

Ребята скинули его адрес и я споро отвёз его домой.

И пожалел, что поехал один — не хотелось никого отрывать от праздника, самонадеянный манёвр, глупый.

За время езды произошло окончательное отключение коры головного мозга, я его вынимал из машины минуты три. Выбрались, я перекинул его руку на плечи, второй схватился за ремень. И, с бешеным трудом, мы поковыляли к дому.

Детали опущу, скажу, что мы падали тандемом, два раза — и, хвала присматривающим за нами ангелам — ничегошеньки не повредили, даже когда его плотненькое тело упало на меня.

Дошли до порога — и тут вот это и произошло: практически коматозный мужик остановился и стащил с себя уличную обувь, негоже в азиатский дом входить обутым.

Далее я дотащил его до гостиной и оставил отсыпаться на кушетке, под присмотром жены.

Еду домой и думаю: это ж какое воспитание он получил, что следует понятиям даже в полубессознательном состоянии?!?

Это уже воспитание на уровне рефлексов: пока дышишь — надо соблюдать.

Вечеринка благополучно закончилась, мы выпили на посошок и отправились спать.

Наутро я вскочил и помчался его проверить, а заодно и подвезти до оставленной у моего дома его машины.

Полная амнезия, он не помнил ничегошеньки, последнее воспоминание — Новый Год на другом побережье. Таким образом я понял — он был уже хорошо выпившим и двойное мартини, выданное мною — был как контрольный выстрел в голову.

Не знаю, считаете ли вы его поведение необычным— но такого уровня воспитание— до рефлексов… я был поражён до глубины души.

Мужик в коме, еле стоит, баланс плохонький— а поди ж ты, снимает обувь на пороге!

Такая вот история …

Фермеры США яростно выступили против инициативы федералов, видя в налоге посягательство на свое благосостояние и свободу, используя в качестве дополнительных аргументов протеста проблемы с утихомириванием индейцев и стычки с испанской Луизианой. Налоговые инспекторы стали мишенью сопрртивления — их избивали, унижали; отмечены случаи убийств. Общественные деятели открыто призывали к объединенному сопротивлению несправедливому, по их мнению, налогу.

Джордж Вашингтон собрал ополчение и направился на подавление восстания. Зачинщики, как водится, вовремя свалили. Часть смутьянов была схвачена, посажена в заключение в скотских условиях, показательно проведена перед населением униженными и оскорбленными). Кого-то приговорили к смерти — позже помилование им дал лично Вашингтон.

Открытый протест сменился уходом от налогов в форме самогоноварения (moonshine, лунный свет как обозначение самогонки, тайно производимой по ночам).

Налог на виски был отменен после прихода к власти партии Томаса Джефферсона, выступавшей против Гамильтона и Вашингтона.

Таки бухло везде рулит)