Истрия это приключилась у нас в взбалмошном 1993м году. Работал я тогда на строительстве с двумя господами. Нет, они были не евреи. Евреи в том году тотально убегали в Израиль, только пятки сверкали, не верили в демократию. А мои мужики были из польских графов. Графств у нас никогда не существовало, а вот графами никого было не удивить. При кончине Речи Посполитой попы наладили производство и продажу сертификатов. Диплом шляхтича шел за 200, а графа за 500 гульденов. Зажиточные люди покупали своим детям, чтоб обеспечить блестящее будущее, а не прислуживать в шинках.

Процесс описала моя бабка в "Собачьем сердце", где Шводер толканул Шарикову документ на Полиграфа.

И как-то жарким июлем отделываем торговую базу моих приятелей. Подходит заказчик и говорит мне:

— Товарищ специалист, возьмите рулетку, карандаш и блокнот и следуйте на торговый склад.

Там он меня встретил у холодильника и приказал:

— Получите довольствие на членов бригады!

И с этими словами выдал мне три упаковки австрийского пива "Зефир".

Мои господа обрадовались и изволили откушать по пару баночек. Настроение сразу приподнялось. Полиграфу были неплохие задорные мужики, но грешили невероятной скупость и часто тупили. Заметил, что эти два свойства характера обычно идут в паре. И вот мой Сигизмунд покраснел невероятно, что было признаком усиленной мозговой деятельности и выдал:

— Как ты считаешь, баночки из хорошего металла?

— А то! Австрия, высококачественный алюминий! -ляпнул я.

А по какой причине, Полиграфыч, ты беспокоишься? — встрял в разговор второй коллега.

— Да вот в гараже крыша протекает, пора перекрыть.

— Ну-ка почитай- обратился он снова ко мне.

— Ну тут проще пареной репы. Площадь развертки баночки десять квадратных сантиметров, 100 банок на квадрат. Крыша гаражу у тебя 20 квадратов, итого надобно две тысячи баночек. Помнишь нашего Зяму, что построил дом из бутылок под шампанское? Сегодня тут у нас собралось 60 баночек, умножаем на 30, чрез месяц будет 1800.

Сигизмунд загорелся идеей. Днем он собирал баночки, а вечером раскраивал в гараже.

Но темпы подводили. Я пиво пил редко, а второй коллега обнаружил открывшийся ларек у пивзавода, где можно было отовариться недорого разливным. Сигизмунд с ненавистью смотрел на его трехлитровки и поучал:

— Губишь ты свое здоровье, пьешь абы что. Вот у нас в универсам завезли отличное баночное.

За месяц Сигизмунд не набрал и триста баночек. Мы по-дружески посоветовали ему обследовать мусорники у кафе. Он стеснялся и подговаривал нас на это мокрое дело. Потом стал подъезжать туда в вечерние сумерки, чтобы не встретить знакомых алкашей и не уронить свою репутацию. Наконец к октябрю план был выполнен.

В декабре баночки были раскроены и превращены в кровельные картины. Но возникла проблема. Я посчитал площадь без учета фальцев, не хватало еще полторы тысячи.

В марте материал был полностью готов и он рапортовал нам весь сияя. Мы посетили его гараж и чуть не блеванули кстати от запаха пивной кисли. А в апреле вдруг по какой-то причине сник. Закончив заготовку, он выкинул обрезки за гараж, а они поржавели.

— Кто, блин, мне говорил о качественном алюминии?! Там простая анодированная черная фольга.

Сигизмунда с тех пор стало трясти от одного вида баночного пива. Пару раз он сходил на пивзавод, а потом перешел на плодово-ягодное.

Свадьбу великого князя Александра Михайловича (или Сандро, как его звали домашние) и великой княжны Ксении Александровны называют "последним семейным торжеством" августейшей фамилии, и это правда. Не зная о грядущих бедах, все радовались счастью царской дочери, выходившей замуж по любви.

Ксения полюбила Александра ещё совсем

В школе отношения с одноклассниками не клеились — они были из одной детсадовской группы, я была единственной чужой. В 5 классе стало еще хуже — одноклассники скатились по учёбе, я осталась единственной отличницей. Естественно, особой любви ко мне не питали. Конечно, у меня всегда были друзья, но и стабильные враги тоже были. К их несчастью, сидеть и глотать слезы я не собиралась. Каждый день собиралась в школу как на ринг. Легко могла дать под зад, воткнуть в руку циркуль или ребром учебника под нос. Сама никого не трогала, но себя в обиду не собиралась давать. Могла расцарапать харю — специально затачивала ногти и покрывала специальными эмалями. Как результат, к классу 7 ненавидели на расстоянии. Что самое смешное, не держу обиды. Но, честно говоря, считаю, что такое детство стало хорошей закалкой. Там, где многие знакомые опускают руки, я засучиваю рукава и иду вперед, не боюсь нападок и могу себя защитить.

Вуз. В коридоре с учебными аудиториями, вдоль окон, расставлены лёгкие скамейки для студентов. Напротив соседней с моим кабинетом аудитории собраны аж четыре: две стоят вплотную друг к другу, и пара, с интервалом, чуть подальше. Выходя от себя, вижу картинку: посередине состыкованных скамеек сидит девушка, на коленях которой пристроилась головка другой симпатяшки, лежащей на спине на одной из скамеек и "зависающей" в смартфоне. С другой стороны, лёжа на боку, — ещё одна красавица — также с головкой на коленях этой же подружки — оживлённо обсуждает с ней какие-то интересные темы. Мельком улыбнувшись непринуждённости поз отдыхающих, прохожу по своим делам, а по возвращении обнаруживаю ещё двоих чаровниц на двух оставшихся скамейках — видимо, вдохновились примером первой парочки. И тут появляется парень — явно их хороший знакомый. Окинув удивлённым взглядом диспозицию, он задаёт закономерный вопрос: "Это что за лежбище котиков? "На секунду прервав беседу и томно изогнувшись на скамейке, красавица поправляет его: "Не котиков, а кошечек! "

Семья со стороны мамы была, что называется, "вшивой интеллигенцией". То есть по факту ничего из себя не представляли, жили бедно, зато установили дома 100500 правил, которые необходимо было соблюдать, потому что "мы интеллигентные и воспитанные люди". Вплоть до того, в какую сторону должна смотреть ручка чашки на столе, а в какую — в шкафу.