90-е. Была поздняя осень, на улице темно, земля промёрзла. У нас умер пёс, мы с папой решили закопать его на кладбище для домашних животных, а землю рубить топором. Пёс был крупным, решили его замотать в тряпки и для удобства переноски положить в мусорный мешок.

Темнота, шесть утра, идёт мужик с топором, на плече у него замотанный труп, а сзади я с лопатой. В общем, долго ещё ходили разговоры про банду, убивавшую людей и закапывающую их на кладбище для животных. Потом милиция, раскопки...

Легли спать с мужем и ребенком. А сосед сверху, дебошир и алкаш, стучит и стучит чем-то. Муж поднялся, постучал. Тот не открыл, но через дверь извинился и обещал не стучать. Мы еще удивились: чего это он вежливый такой?! Через несколько дней узнали: он зарубил спящую мать топором, за то что на водку не дала... А стук — это он ее топором расчленял...

Меня никогда не напрягало то, что жена исключительно молчалива. Воспринимал эту черту как часть ее индивидуальности. Но так как она проводит с сыном в целом больше времени, чем я — постарался донести до нее, что с ним неплохо бы разговаривать хоть немного, а не только молча ухаживать.

Сказано — сделано. Наблюдаю картину: благоверная стоит у кроватки и, краснея и заикаясь, излагает четырехмесячному малышу устное сочинение на тему "как у меня прошел день". Про библиотеку, погоду, про музыку в такси, вот это все, и теребит такая нервными пальцами блестящие висюльки над кроваткой.

Я горд, что сумел не заржать. А если заржал бы — она б, наверное, вообще навсегда говорить разучилась.

Обычно ставлю будильник, чтобы отвести ребенка в сад. В последнее время перестала им пользоваться, так как дочка вставала намного раньше и начинала беситься, прыгать, бегать, просить включить мультики и завтрак приготовить. Вчера она схитрила. Проснулась и вела себя тихо, из холодильника сама достала себе кефир, банан и булочку и тихо сидела, рисовала. Я проспала. В сад не пошли.