Сижу на кухне, пью чай, ощупываю треснувшую губу. Мимо пробегает папа, водички попить. Жалуюсь ему: "Пап, губа треснула! Боооольно!" Он выходит за дверь, приоткрывает ее, выглядывает, ехидно ухмыляется и выдаёт: "[зв]издеть меньше надо". Захлопывает дверку и с дурацким хохотом убегает в комнату.

Мама работает сестрой-анестезисткой в реанимации. Как-то к ним попал какой-то бомж, спасти его не смогли — врач зафиксировал время смерти. Пока врач делал все официальные дела в связи с этим, и ждали, когда заберут тело, мама, не теряя времени, с коллегами решили потренироваться в техниках массажа сердца (в наших же больницах нет ни манекенов, ни тренажеров, а навык-то нужен). Короче, они его откачали. Получили [ман]дюлей от врача, что ему придется все переделывать. А потом еще и от бомжа.

Мне год, ему девять лет — он вместе с моим дядей катают меня в старой коляске по улице в деревне и учат строить куличики из песка (этого я не помню, это мамины рассказы). Мне пять, ему 13 — он катается с моим дядей на велосипедах, а меня с собой не берут, еще и обзывают карапузом! Мне он не нравится! Мне 11, ему 19 — он в гостях у меня дома, опять же с дядей, кто-то пошутил, что вот, мол, невеста подрастает, а он только посмеялся. Мне 15, ему 23 — он провожает меня с дня рождения дяди и целует. Он всегда называл меня сестренкой и следил за мной.

Мне еще 18, ему уже 27, я стою с ним в ЗАГСе, самая счастливая невеста в мире, и не замечаю никого, кроме него. А он говорит: "Я тебя для себя вырастил")

Муж всегда оставляет мне последнюю конфету в вазочке. И это очень мило, если не принимать в расчет тот факт, что все остальные конфеты съедает он.