волейбол... В первый вечер — дискотека. Пошёл потанцевать. А в старших классах я выучил один в общем-то нехитрый трюк — брейк одной ногой. И проделал его на площадке.

Тут же на дискотеке был какой-то кавказец с юрфака — так его это привлекло. Понравилось. На кой я вообще полез с этим брейком?.. В общем, не успел я выпрямиться, как этот джигит мне кричит: "Давай ещё!". Ну, делаю — самому же пока ещё в удовольствие. Но после трёх брейков стал уже уставать. А этот как заведённый: "Ещё давай, ещё, Вася!".

Я ему: "Я не Вася". Он: "Ну, давай, Вася!". То ли пьяный был, то ли действительно туповатый. Говорю ему: "Вот угадай, как меня зовут — сделаю". Будущее горной юриспруденции крепко задумалось, затем выдало крайне предсказуемый ответ: "Вася тебя зовут?". Заклинило его, что ли? "Нет, думай ещё". "Петя? " — "Не угадал, давай думай". Думает-думает — туго ему. "Ну, не знаю! Вовой тебя зовут? " — "Не, не Вовой". "Ну, Вася! Ну, как тебя зовут?". Так, круг замкнулся, опять к Васе пришли.

Тут уже второй кавказец подтянулся - тоже ему интересно, чего ради его друг и земляк во время дискотеки загадки разгадывает. Примерно тем же маршрутом прошёл и в Васю упёрся. А я потихоньку отдыхаю, но правильный ответ называть ещё рано. Всё же начинаю подсказывать: "Ну, как Пушкина зовут, знаешь? А Суворова? " — "Вася его зовут?". Всё, приплыли. "А какие вообще есть имена, ты знаешь? " — в ответ звучит что-то вроде Азамат, Мурат и прочее в том же духе. Из православного — те же Вася-Петя-Вова, и у Васи опять-таки преимущество: его два раза назвали. Популярный, однако, Вася!

В общем, когда эта кавказская сборная знатоков окончательно сдалась и стала называть только Васю, я уже успел отдохнуть и даже просохнуть от пота. Вот тогда-то я им и представился и напоследок ещё раз продемонстрировал брейк.

P. S. На вторую ночь этот чудила где-то знатно нарезался, перепутал мой домик со своим и пытался стряхнуть меня с кровати, думая, что это его место. Больше я его не видел.

Вспоминая как они обрабатывали поле с "зеленкой". Оставалось за малым, как их не путать, ведь на рыло они все одинаковые, как китайцы. Или как мы для китайцев.

В окошко я увидел, как на поле заскочили три комбайна, все разных цветов — синий, красный и зеленый. Я хмыкнул и пришло озарение — надо красить. У каждой бригады должен быть свой цвет. От мыслей отвлекал шум и рокот комбайнов шмурыгающих по полю.

— Что они там ищут? — посмотрев в окно как они гоняют по полю из конца в конец, заинтересовался я. Я не любопытный, но что они могли там найти после моих свиней меня сильно озадачивало. Пока я напяливал сапоги, они уже где то заглохли за перелеском. — Ну что же, может оно и к лучшему, — вздохнул я и снял один сапог. На поле опять чего-то заурчало и засигналило. — Твою ж медь, не день, а какая то катастрофа, — матюгнулся я, думая одевать второй сапог или снимать первый. И то и другое делать было лень и я опять выглянул в окно. К вагончику бежал совхозный агроном, бросив свой уазик.

Пришлось идти на встречу. Противника ведь лучше встречать на его территории. Поэтому сапог я не одел. Не успел. Да и хрен с ним.

Мы встретились почти на середине. Столкнулись две системы — единоличная и общественная. Как Пересвет и Челубей, на поле брани, буравя друг друга испепеляющим взглядом. Но за моей спиной была ощетинившаяся орда, а за ним только три скромных комбайнера, да и те за перелеском. И я был в одном сапоге, что сразу дало мне моральное преимущество, от которого агроном не мог отвести глаз.

— Здесь должна расти "зеленка"! — так и не поняв секрета моей обувки, произнес он.

— Ну если должна, садите! Я не против. — доброжелательно отреагировал я. И свиньи весело захрюкали, потому что не умели аплодировать.

— Она здесь уже росла! Овес и горох здесь должен быть! — агроном попался какой то упертый и туго соображающий.

— Ну если растет, косите! — сзади орда захрюкала еще веселей.

— Ну ладно, хрен с ней, с этой "зеленкой", но почему ты в одном сапоге? — плюнув на общественное, агроном задался личным. Видимо этот вопрос ему был дороже.

— Свиньи сожрали! — чистосердечно со скорбным лицом, наврал я, — еле ногу успел выдернуть.

— "Зеленку" тоже они? — поинтересовался агроном более сочувственно.

— Да хуже волков и русский совсем не понимают. Может закроем нарядик, чтобы на комбикорм хватило. А то ведь до греха недалеко...

— Какой нарядик, — опешил агроном.

— Ну за вспашку поля. Смотри, все вспахано и культивировано. Ни одного комочка. Ручная можно сказать, работа. Ну и за удобрение можно подкинуть...

— Ты еврей что ли? — все больше охреневал агроном. И на мое отрицательное движение головой добавил. — Я и думаю, они же ведь свинину не едят.

— Много не надо, мы ведь готовы и дальше работать. У тебя же еще есть поля со свеклой, да и картофельное пойдет. По рукам? Рублей по триста за гектар и дело в шляпе. — гнул я свою политику, поняв, что на верном пути.

— Ты мне еще за зеленку ответишь, а то наряд ему. Сожрали зеленку, еще и заработать на этом хотят. Ваще в корень обнаглели. Я поехал за участковым.

Участкового он привез довольно быстро. "Анискин", а именно так мы его звали, долго ходил по полю, но я был спокоен. Мои свиньи никогда не оставляют улик. Воспитание и длительные тренировки. Так было и в этот раз. Да и сами свиньи, увидев участкового, неплохо замаскировались в сосенках.

— Нет тут никакой зеленки, даже следа ее нет, — вытерев пот под фуражкой, наконец-то заявил Анискин.

— А должна быть! — взревел агроном.

— Но никогда и не было, — добавил я. — Откуда на пахоте зеленка? Ты ее еще в Сахаре поищи.

— Слышь, — участковый отвел меня в сторонку, — зеленки то нет, а следы есть. Свинячьи. Тебе нужна своя земля, а то до беды недалеко. Резать будешь, не забудь! — и пошел к уазику.

Его слова: "своя земля", мне понравились. Больше конечно первое, но и земля тоже пойдет. Надо брать, решил я и обвел пространство взглядом. До куда его хватило, а зрение тогда у меня было хорошее. Но это уже другая история, об ней чуть позже.