что Леха может париться часами, так что волноваться особо нечего. Ну, нечего — так нечего. Пьянка пошла своим чередом, наиболее слабые уже попадали, а Лехи все нет. "Ну не может же человек париться четыре часа — пыталась я усовестить мужиков, — сходите, может случилось чего... " "Леха — может" — гордо говорили мне и пили дальше. И тут открывается дверь и входит Леха. У него был такой вид, что воцарилось глубокое молчание, и часть мужиков даже протрезвела: он дрожал мелкой дрожью, был синим от холода, местами черным от грязи, а на лбу красовалась огромная шишка. "Сволочи вы — начал материться мужик, — я чуть не погиб, а вы тут как ни в чем не бывало бухаете". "Ты же сам сказал — быстро не ждите" — пытались оправдаться ох*евшие мужики. Леха кое-как оттер грязь, надел фуфуайку, выпил стакан водки, и рассказал как было дело. Нагнал он пару, хорошенько попарился, и решил выйти отдохнуть. Однако, его подвел глазомер. Дверь оказалась ниже, чем он предполагал, и мужик со всего размаху впечатался лбом в притолоку. Удар был такой силы, что он потерял сознание. К счастью, он передней частью туловища вывалился в предбанник, а ноги остались в бане. Пока он лежал, баня выстыла (дело было в ноябре), он замерз как цуцик, да еще и измазался в золе (опрокинул ведро с золой). Наливая второй стакан водки он громко сказал тост: "Ну, друзья, с легким паром! "