До того, как я поступила и стала жить в общаге, я не знала, что можно не перестилать постель месяцами, а не каждую неделю; что можно не ежедневно менять трусы, а от нескольких дней до недели, пока они не покроются коркой; занашивать носки почти до стоячего состояния; не мыть за собой посуду, ожидая, пока её помоет кто-нибудь другой; раскидывать использованные прокладки в развёрнутом виде, вместо того, чтобы выбросить в мусорку... Снимать макияж каждый вечер? Зачем, если можно поспать так, размазав тональник и тушь по подушке. Мыть за собой ванну? Зачем, если её почистит тот, кто моется после тебя. А уж мелочей, вроде гниющих в холодильнике продуктов, забытых обрезков ногтей или волосатой бритвы на полке — просто не сосчитать. И это те, на кого даже не подумаешь — пай-девочки, которые морщатся от слова "говно" и пахнут исключительно шанелью и герленом. Я очень благодарна маме, что привила мне понятия о гигиене и приучила не быть свиньей, коих, видимо, большинство среди девушек.

Я испытываю дикую слабость к рыжим. Не зависть, а именно СТРАСТЬ. Отрицательный герой фильма рыжий — люблю; бывший рыжий — до сих пор страдаю; знакомая рыжая — возьми меня на этом столе; одногруппник рыжий — посмотри только на меня, я тебя уже люблю. Сама я брюнетка.

Одна моя подруга до недавнего времени все свои проблемы всегда держала в себе. Когда она была маленькой, и ей нужна была помощь родителей, те всегда говорили, что у них есть дела поважнее и некогда им на такую фигню отвлекаться. Если же у нее что-то болело, то ответ был один — поболит и пройдет. В редких случаях давали какие-то таблетки. В итоге она вбила себе в голову, что ее проблемы никого не касаются, и что она не должна никого просить о помощи. Так и жила до тех пор, пока на парах не потеряла сознание от боли.

Уже в больнице узнали, что у нее воспаление аппендицита, и нужна срочная операция. На следующий день мы с еще одной подругой спрашивали, как она могла не обращать внимания на такую боль. Подруга сказала, что пила обезболивающее и не считала нужным оповещать кого-то об этом, и идти к врачу. Долго нам пришлось ей объяснять, что делиться проблемами (тем более физическими) с близкими — нормально, и что не нужно забивать на них, ожидая, что все само пройдет. Тогда она нам и рассказа про свое детство (до этого всегда избегала этой темы). И вот я уже несколько дней пытаюсь понять ее родителей, и как так можно относиться к своему ребенку.

Мне было 15. Лагерь. Жуткая гроза, южный ливень — льёт как из ведра. Мы с девчонками сидим в домике, спать невозможно из-за грозового шума, рассказываем страшилки. И во время кульминации одной молния попадает в громоотвод домика. Наш визг, вся жизнь не успела перед глазами пролететь, как врываются наши обеспокоенные мальчики, спрашивают, все ли в порядке.

Мы сдвинули 10 кроватей, достали гитару и пели песни до утра. Самая лучшая смена.