У меня ОКР. Я не лягу спать, пока не обойду всю ванную комнату и туалет, не проверю абсолютно все трубы на предмет протечки. Я посижу в тишине на кухне, вслушиваясь, не бежит ли где. Но даже после этого я буду лежать и в напряжении вслушиваться в тишину, вздрагивать от каждого звука. Я просто лежу и боюсь до пота: а не прорвёт ли трубу ещё раз? Как в детстве, когда папу обварило кипятком из лопнувшей трубы. Хорошо сплю только после снотворных, но они дают осложнения.
|
Душевные истории | |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Проходила очередную ежегодную медкомиссию. Среди всех специалистов было посещение психиатра и психоневролога. У нас это один специалист. Женщина-врач долго жаловалась мне на невыносимость работы, жуткий график, низкую зарплату, главного врача-самодура и неадекватных пациентов. После чего врач разрыдалась. Полчаса приёма я пыталась её успокоить, принесла воды, говорила с ней.
Моя двоюродная бабушка — ярая гомофобка. Строит различные теории и плюётся ядом при упоминании лиц нетрадиционной ориентации. При всём этом является фанаткой группы Queen. Никогда не забуду её выражение лица в тот момент, когда я рассказала ей правду о Фредди.
У мамы нелады с гормонами. Всё моё детство истерики на пустом месте, обвинения меня и отца во всех грехах. Плюс она не держала слово, могла посмеяться над моими переживаниями, разболтать секрет, как будто специально пройтись по больному. Мне 27 лет, я выросла и прошла терапию, мама наладила гормоны, и отношения улучшились. Но до сих пор я маму обнимаю через силу. Не хочу обидеть, терплю, а ощущение, будто мучают.
Мой первый классный руководитель питалась детьми. В переносном смысле, конечно. Из каждого своего класса она выбирала одного или нескольких первоклашек, которые отличались от других характером или способностями, и начинала изводить, подстрекала остальных детей, поощряла издевательства над ними, давала прозвища. Спустя годы я узнала от школьной знакомой, что после пенсии она и года не прожила. А у меня единственным чувством после этой новости было облегчение, что наконец перестала мучить детей.