Нет, ничего подобного, я глубоко заблуждалась.

Пишу с позволения второй участницы этой истории. Итак, мне написала Алеся. Она родом с белорусского Полесья, из Мозыря, ребенком в конце 80 и в начале 90 она была много лет подряд в Италии в семье Винченцо и Марии, в тот момент им было примерно 50-55 лет. Тогда многие итальянские семьи принимали белорусских детей, было десятки фондов, которые возили чернобыльских детей по всему миру. Детей искренне любили и задаривали подарками, развлекали, как могли; семьи хотели, чтобы маленькие чернобыльские дети провели незабываемые каникулы. У Алеси остались самые теплые воспоминания об этих поездках, а вместе с ними и пришедшее со временем чувство вины. Весной 93 года у принимавшей семьи погиб единственный взрослый сын, но несмотря на такую личную трагедию семья решила не лишать Алесю возможности приехать еще раз в Италию. Тем летом они опекали ее больше обычного и установили кучу ненужных правил, не разрешали заплывать далеко на море, т. к боялись, что она утонет, не разрешали кататься на велосипеде по дороге, т. к боялись, что ее собьют, не отпускали играть вечером на улице с подружками, т. к боялись, что могут напасть преступники и т. д и т. п. В принципе я понимаю этих людей, они недавно потеряли сына и боялись потерять еще одного близкого человека. А у Алеси был переходный возраст, тот самый сложный для родителей период, когда подросток сам все знает лучше других, не хочет опеки, хочет все решать сам и каждый день набивает новые шишки и учится (или не учится) на собственных ошибках. Вместо приятного отдыха получился кошмар для всех с бесконечными криками, слезами и хлопаньем дверью. К сентябрю Алеся вернулась домой и даже не написала пару строк, что мол долетели хорошо, спасибо за все, родители и сестра благодярят за подарки. Она обиделась, что ей не прокололи уши и не купили сережки, что не поехали в аквапарк, что не разрешали гулять допозна и что не отпустили в горы с подружками, много обид было, поэтому она надулась и решила не писать. Телефона в семье не было. До этого перезванивались по такой схеме: Мария звонила в Мозырь на телефон подруги Алеси и говорила "Пронто! Италия, Мария, Алеся, зафтра шъэсть" и на завтра в 18.00 Алеся сидела у подруги и ждала звонка. Мария после отъезда Алеси несколько раз звонила, но Алеся не пришла к подруге ни в 6, ни в 7, ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц. В декабре 1993 года пришла посылка с новогодними подарками и это по сути был последний раз, когда Алеся получала новости от итальянской семьи. Возможно, Мария и Винченцо продолжали писать ей письма, но на дворе был 93 год, почта ходила плохо.

Вскоре тяжело заболел папа Алеси и ей стало не до писем. После двух лет операций и химии папа умер и ей стало тем более не до писем... Потом мама вышла замуж и родила братика, и опять было некогда написать. Потом Алеся по чернобыльским льготам поступила в институт в Минске, быстро вышла замуж, родила и так же быстро развелась.. Тут уж точно некогда письма писать. Потом много было всего, как она сама сказала, 50 оттенков коричневого...

Потом она переехала в Москву, было очень сложно, работала с утра до ночи и опять руки не доходили написать письмо в Италию...

На сегодняшний день у нее муж, двое детей и хорошая работа. И вот сейчас, когда ее младший ребенок переживает подростковый кризис, она поняла многие из своих ошибок более чем 30-летней давности... И решила во что бы то ни стало извиниться и еще раз обнять Марию и Винченцо, они столько всего сделали для нее! Написала пару писем, увы без ответа. Самой Алесе уже прилично за сорок, а Винченцо и Марии должно быть примерно 80-85, что для Италии не рекорд, но вполне почтенный возраст. Фонд давно закрыт, домашний телефон в Италии отключен, на письма они не ответили. Алеся попросила меня разыскать старичков... Ну что же, почему бы и не помочь человеку, тем более для такого благородного поступка.

Алеся мне выдала все пароли и явки, имена, фамилии, адреса и несколько фотографий. К счастью, семья жила не в Риме или Милане, а в небольшом городишке прим в 60 км к югу от Римини. Я начала обзвон с парикмахерских, они обычно все про всех знают. К сожалению, те, кто стриг Марию в 90-х годах уже давно вышли на пенсию, а молодые парикмахеры не смогли мне помочь. В Италии бабушки обычно покупают еду в небольших магазинчиках возле дома, поэтому я обзвонила все хлебные, рыбные, мясные и овощные лавки. И тут я узнала, что во время ковида почти все маленькие магазинчики закрылись. После этого я открыла телефонный справочник и просто звонила на домашние номера всем подряд с ближайших улиц. Думала, что домашний телефон скорее всего остался у очень пожилых людей, наверняка могут помнить эту семью. Многие отказывались говорить или вешали трубку. Кто-то слушал, но не мог помочь. Примерно на тридцатом звонке, когда надежда угасла, мне ответили по существу. Женщина сказала, что она не местная, а вот ее свекровь наверняка будет помнить, она сама принимала белорусского мальчишку в 90-х. На следущий день мне перезвонили и сказали, что дедушка Винченцо умер примерно лет 8-10 назад от сердца, а бабушка переболела ковидом, сильно ослабла, перестала ходить, пару месяцев за ней ухаживала дома сиделка, а потом племянник сдал ее в дом престарелых, скорее всего в Римини, т. к он сам живет в Римини... Вот такие невеселые новости. Но я ведь вам обещала почти сказку?

Я не предполагала, что в Римини столько домов престарелых. От маленьких структур на 10 бодреньких старичков до огромных комплексов на 100 койко-мест для лежачих. Я им всем написала и приложила фотографию Марии в возрасте 50 лет. Мне ответили! Да, Мария находится в доме престарелых, она ходит с ходунками, у нее много болячек, но у нее крепкая память и отлично варит голова. Я попросила одну медсестру показать Марии фотографию, где она запечетлена с маленькой девочкой. Мол если она вспомнит эту девочку и если согласится на звонок, то пожалуйста скажите когда набрать...

Я позвонила в Москву и сказала "Пронто! Италия, Мария, Алеся, зафтра, шъэсть".

— Ты их нашла? У Алеси дрожал голос

— Да

— И они меня помнят?

— Да, Мария тебя помнит

Я коротко рассказала ей всю историю поиска... К этому звонку Алеся готовилась, как к самому важному экзамену, она вспоминала давно забытые слова, держала под рукой детские фотографии. Первый звонок был групповым и очень эмоциональным. Медсестра с телефоном перед Марией, я в качестве переводчика и сама Алеся с детским набором нужнейших фраз, таких как мороженое, купаться, сегодня жарко, красивый велосипед и очень вкусно. Но все на итальянском!

Последние месяцы они общались без меня и отлично понимали друг друга, Мария повеселела и прямо помолодела на глазах.

Вчера мне позвонил человек и вручил деньги. От Алеси. Она настаивала, что это от чистого сердца и я ей очень сильно помогла. Я отказалась. Вернее так, я сама захотела помочь и не думала об оплате. Эта не та цифра, которая изменит мою жизнь, поэтому мы с Алесей договорились, что на эту сумму я куплю подарков бабушкам и дедушкам и передам в дом престарелых. В понедельник в Римини уйдет посылка с новогодними сладостями для стариков и медсестер, а также с красивой теплой кофтой и помадой для Марии, чтоб она была самой красивой!

А весной Алеся обязательно приедет в Римини и сводит Марию на море, об этом они уже договорились.

П. С. Для тех, кто думает, что Алеся решила обмануть бабушку и завладеть имуществом, сразу скажу, что все имущество уже давно продал племянник. А для тех, кто верит в сказку, я оставлю надежду, что Алеся преодалеет все барьеры и сможет забрать бабушку к себе домой из дома престарелых, но тогда это будет совсем сказка, а не почти сказка

может рядом сидеть, рисовать сколько угодно.

На заводской проходной их ждал сюрприз. Дежуривший отставник наотрез отказался пропустить первоклашку без пропуска и никакие уговоры и просьба войти в положение результата не давали. Порядок никто не отменял.

Единственное что суровый охранник разрешил, это остаться девочке на проходной под его неусыпным оком, благо есть стол стулья и даже солидный диван.

— Ну что доченька, посиди тут с дядей а я постараюсь быстренько сделать свои дела и поедем. Покладистый ребёнок сразу начал раскладывать на столе цветные карандаши и папа совсем успокоился. Оставил подобревшему дяде телефон и ушёл на территорию завода.

Долго ли или нет занимался он своими бумажками, но когда возвращаясь зашёл на проходную, обомлел. Дочери на диване не было и стол был пустой, ни карандашей ни рисунков. Взгляд на охрану, но охранника тоже нет. Сделал два шага ближе и только тогда увидел картину — за высокой стойкой на месте дежурного сидит его художница и спокойно малюет.

— Ты как сюда попала, кто тебя пустил?

— Дядя Саша — они познакомились — куда-то пошёл а меня попросил немного подежурить.

Да, порядок никто не отменял.

в виде романтически кружащихся снежинок или напополам со льдом и водою, а отличающийся совершенно определенными конструктивными особенностями. Он обязан быть достаточно пушист, как перина, чтобы сохранять высокие теплоизоляционные качества и не мочить варежки. Но и обладать достаточной клейкостью, чтобы слепить первый снежок и катить его сколько угодно, пока не образуется шар максимальных транспортабельных и подъемных размеров. Для этого температура должна быть в легком минусе, а самого снега должно навалить достаточно для любых строительных, метательных и катательных затей, которые обычно сочетались в наших играх. Обычно мы строили снежные крепости с ледяными горками и вволю перестреливались. Девочки в основном занимались более спокойными декоративными занятиями — лепили снеговиков и прочие скультуры, а мы просто прикатывали им новые шары и ставили их друг на дружку. Вид у всех был раскрасневшийся и разгоряченный, в пылу битв мы скидывали варежки, без них удобнее.

Такое детство знакомо многим читателям, но вот настал вчера 4 ноября такой праздник в Москве, и он совпал с официальным выходным, Днем народного единства. Волею судеб день этот выдался для меня хлопотным, и мне пришлось пересечь наш двор раз десять с раннего утра до позднего вечера. Это просторный внутренний двор, защищенный и от машин, и от ветров, в нем есть детская и взрослая спортивные площадки, много зеленых насаждений, плитки и мягких покрытий — в общем, перенеси меня туда на машине времени из моего детства, я бы решил, что коммунизм все-таки построен. Полная чистота, комфорт и безопасность, повсюду урны, скамейки и видеокамеры. Детей в доме не меньше, чем в доме моего детства. Но этот двор так и остался пуст весь день. Даже если я что-то пропустил, на снегу не осталось к вечеру ни малейших примет детских игр вроде протоптанных сугробов и тому подобного.

Однако отмечу самую морозоустойчивую встреченную пару: соседка лет 30, одетая и закутанная как для арктического похода, задумчиво лепила снежную лошадку на столике для пинг-понга. На нее восхищенно глядел малыш лет пяти, одетый соответственно. Но до столика он не доставал, играть до дворе ему было не с кем, так что он быстро заскучал и запросился домой за время, которое я просто проходил мимо.

Люди, опасайтесь больших городов и особенно теплого сидячего комфорта в них, если вы хотите своим детям здоровья и нормального детства — захотелось сказать мне, что я собственно и делаю.