Я выросла на севере в маленьком городе в Мурманской области. Было у нас в юношестве с друзьями одно излюбленное место — замёрзшее озеро, ограждённое от города неширокой лесополосой. Мы забирались в самый центр по снегу и льду, играли в снежки, смотрели на небо и иногда кричали. Наоравшись, выплеснув плохие эмоции, мы падали в мягкие сугробы и смотрели, как небо из алого становится тёмно-синим, и зажигаются звёзды, искали созвездия и спутники. Одно из самых болезненных воспоминаний прошлого.

В детстве что только не творила: ртутью играла, переливая в ладонях; разливала папин одеколон на линолеум и поджигала; каталась зимой на ногах, вцепившись в бампер машины; прыгала в снег с сарая. Пила из лужи — привет, глисты; а в восьмом классе с пацанами нас оставили убирать кабинет биологии и мы выпили спирт из колбы с лягушкой. Повезло, что это был не формалин и не этиловый спирт.

Жила у нас во дворе тётя Наташа, которая всеми силами боролась с демографией в стране — рожала в год по ребенку от случайных мужиков. Часто заходила к нам за солью/спичками/фруктами-ягодами с нашей дачи/за детскими вещами, из которых мы выросли/денежку в долг время от времени. Весь двор ее звал Перинаталья, только недавно до меня смысл дошел. А я думал, это имя такое необычное.

Три года назад мама купила мне квартиру, обустроили по моему вкусу, бабуля дала денежку на мебель. Уже два года как живу там. Не буду расписывать, какой кайф жить одной в собственной квартире с хорошим ремонтом... А эти милые женщины каждый раз сочувственно спрашивают, не тоскливо ли мне, не скучно ли, переживают, что отселили меня, говорят, чтобы я, если что, возвращалась. Я их тоже люблю, но менять свою прекрасную свободу — ни за что))