"голубая птица" висела на третьем этаже. По трубе хвостатый разбойник добрался до форточки, снять мясо не смог, но цинично обгрыз мороженую птицу. Иринку Травкину, которой симпатизировало большинство пацанов, руки в кровь разодрал. Ласку принял, но, когда она попыталась вычесать колтуны, ятаганы когтей оставили глубокие царапины. Голубята оказались последней каплей!

Наказать кота надо, но как? Смертоубийство мы отвергли, мы же не хулиганы, а хоть недисциплинированные, но пионеры! Решено было изготовить парашют и в наказание за смерть несмышлёных птенцов десантировать кота! Задумались, где взять материал на парашют? С нами крутился Кондратенко, по прозвищу, конечно, Кондрат. На два года нас младше, мелюзга. Он сказал, дома у него материала завались! Умный ребёнок взял из шкафа новую простынь и вырезал потребное количество с угла полукругом. Тонкий льняной шпагат стал отличными стропами! Подвесную систему сделали из старого офицерского ремня папы Кондрата, рука его дрогнула, когда резали ремень, сердце вещун! Парашют испытали, привязали кирпич и запустили с забора, целый остался, даже крошка не откололась!

И вот час икс для покорителя воздушных стихий!

По двутавровым балкам (лестничные марши стояли только до пятого этажа) полезли на крышу строящегося семиэтажного здания редакции "Забайкальского Рабочего". Сверху замечательный вид на тогда малоэтажный центр города, тополиная зелень дворов, синее забайкальское небо. Здание промышленное, этажи не меньше трёх метров.

Раскачали, раз, два, три! Полёт альбатроса!

Но что-то не учли, бесформенным комом молча падает Васька! У меня сжалось сердце, но на уровне где-то пятого этажа хлопок! Как настоящий открылся парашют! Расправив лапы как можно шире, покачиваясь в струях воздуха, как горный орёл парит парашютист! Ветром испытателя отнесло в сторону, громкое "А-а-а! " огласило окрестности. "Мяу" отсутствовало, видимо от восторга замерло сердце! Как мы не поломали ничего, когда летели к испытателю воздушной стихии до сих пор загадка!

Васька приземлился на кучу кирпичей, замолчал, парашют покрывалом накрыл подопытного. Никогда больше не видел так широко распахнутых глаз у кота. Жёлтые светящиеся даже днём фары безумно смотрят в никуда! Кондрат предположил, кот справил естественные надобности, но не пахло, Мишка сказал, что он это сделал ещё в воздухе. Немудрено!

Из сострадания снять подвесную систему с Васьки невозможно. Глаза навыкат, машет выпущенными кинжалами когтей, оскаленная пасть с клыками, еле слышно шипит, другие звуки по-прежнему отсутствуют!

Догадались набросить на испытателя парашют, в брошенных рабочих рукавицах прижали страдальца и расстегнули ремень. Но кот сдаваться не собирается, бросился на голые ноги Кондрата, когтями расцарапал и укусил за палец. Или то, что Кондрат один был в шортах, то ли посчитал его главным мучителем. Мы не успели прийти на помощь, Васька, высоко подпрыгивая, скрылся в подвале, преследовать мы не решились, ну его!

Больше геройского кота мы не видели. Мишка вроде бы видел его на заднем дворе кафе-мороженого, но поручиться, что это он не мог, близко, конечно, не подпустил. Взрослые коты вообще старались к мальчишкам не подходить, опасались.

Неприятности у Кондрата на этом не закончились. Когда мама развернула простыню и увидела огромную дыру, почему-то оказалась очень недовольной. Рассказала отцу, тот не мудрствуя лукаво, выпорол ни за что сына, ещё на день запретил выходить во двор. Кондрат нас не предал.

и ничто не может заставить меня злиться и огорчаться.

— Даже я?

— Представь, что ты Жак Кусто и в толстенной железной клетке погружаешься на глубину прямо к акулам.

Они заметили тебя, нарезают круги, свирепо вращают глазками, ломают зубы о стальные прутья, показывают тебе очень неприличные акульи жесты, пытаясь разозлить и выманить тебя из клетки, а ты паришь себе, покачивая ластами и любуешься: — "Ух ты, ух ты, вот это харя, а у этой какая миленькая расцветочка. С этим ощущением, в любой автомобильной пробке, ты не будешь нервничать и материться, а будешь просто любоваться хищными глубоководными рыбами на раздолбанных, глубоководных "девятках"

Понял теперь?

— В общих чертах. Спасибо учитель.

Шура, важная и довольная своей педагогической миссией, вышла из комнаты, но тот час же вернулась обратно и сказала:

— Про Кусто с акулами забудь, я вспомнила совсем простое объяснение. Быть в центре позитивного внимания – это значит быть полной противоположностью Анне Петровне.

Тут Шура совсем загордилась и уже окончательно покинула комнату.

Объяснение и вправду было необходимым и вполне достаточным.

У меня вопросов больше не было…

Но если они остались у кого-нибудь из вас, с удовольствием объясню:

Анна Петровна – это первая няня нашего сына.

Есть такие люди, которые никогда и ничем не бывают довольны. Даже если они находят огромный сундук с золотыми монетами, то до конца своей жизни грустят и ноют, вспоминая – как все-таки нелегко было его выкапывать.

Так вот, наша Анна Петровна – королева этих несчастных людей, или скорее – эталонный метр негатива и хандры.

Приведу один маленький пример ее неравной борьбы с судьбой – злодейкой:

Однажды мы делали большой телевизионный проект и наши спонсоры в виде поощрения, каждому члену съемочной группы выдали по одной детской путевке и никуда ни-будь, а в пионерский лагерь "Орленок". А поскольку моя жена тоже была членом группы, то в наших руках аккумулировалось целых две путевочки.

Вернувшись с работы домой, мы быстро посовещались вопросительными взглядами и кивками и вручили свои путевки незабвенной Анне Петровне, чтобы она могла отправить на отдых своих дочерей: двенадцати и четырнадцати лет, которые (!) до того момента никогда в жизни не видели моря…

Анна Петровна сто раз переспросила "что и как", огорчилась, что медосмотр и анализы могут влететь в копеечку и ушла домой, еще раз на ходу перечитывая надписи на путевках.

Только когда за ней закрылась дверь, мы обратили внимание, что она так и не сказала: -"Спасибо".

Это было даже забавно, ну, мало ли, переволновалась, потом скажет…

…Прошел месяц, дети наших сотрудников вернулись загоревшие и веселые, еще бы не веселиться – так отдохнуть, да еще и бесплатно.

Вот только Анна Петровна ни словом, ни жестом не обмолвилась: приехали — не приехали, понравилось — не понравилось.

Шурино любопытство наконец лопнуло и она спросила:

— Анна Петровна, как дочки-то ваши на море съездили? Понравилось им?

Анна Петровна посмотрела куда-то в пол, на ее лице вдруг отразилась смертельная тоска и ужас, как будто обе ее дочери утонули, а Шура бередит и без того свежую рану…

Так она постояла еще некоторое время, потом медленно подняла глаза полные слез и ответила дрогнувшим голосом:

— Ты спрашиваешь – Как съездили? Как съездили? Да ужасно съездили! Даже вспоминать не хочется. В поезде, на обратном пути, всех повели на обед, а после, дочки вернулись к себе в купе и тут же вспомнили, что свои кепки забыли в вагоне ресторане. Кинулись туда, а кепок и след простыл. А ведь какие хорошие были кепки, им в лагере в последний день подарили, с надписью "Орленок". А ты еще спрашиваешь: — "Как съездили? "…

Недалеко от метро "Кировский завод", на одном из предприятий, находится офис нашего партнёра и клиента. Добираться до него можно двумя путями – и в тот день, одну из дорог, ведущих к офису, перекопали газовщики, оставив только узкую полоску тротуара.

Поэтому с другой стороны сразу же выросла огромная пробка — а надобно отметить, что каждый пятый автомобиль, пытающийся прорваться в эту промзону – фура с полуприцепом. Там громадный завод – оборонное предприятие.

Движение и так осложнено, да ещё всякие романтики паркуются на обочинах, осложняя фурам развороты.

Мы быстро решили с партнёром нужные вопросы, и я отправился обратно к нам в контору. Гляжу, со стороны выезда какой- то дальнобойщик застрял конкретно – ни туда, ни сюда, или стоять, дожидаясь, пока дорогу освободят, или калечить машины дятлов- запарковавшихся. Не оставили ему места, не вписаться в габариты.

С обеих сторон от него- на въезд и на выезд стоит по несколько десятков машин – терпеливо ждут своей очереди на проезд.

Ну, и разумеется нашлись нетерпеливые. Когда я подошёл ко второму выходу из промзоны- перекопанному, там развивалась следующая ситуация.

Две девицы, лет по двадцать, пытались проехать по оставшейся части тротуара на Порше- Кайенн. Если один глаз закрыть, а другой прищурить, то вроде кажется, что проехать можно, если только аккуратно. Но у барышни- водителя, видать не хватило опыта, да и глаз прищурить забыла. Машина застряла между стеной дома, и насыпанной кучей кирпичей и обломков асфальта.

Дело ещё в том, что они наглухо перегородили пеший проход, и за машиной собралась толпа благодарных зрителей – которым было физически не пройти. На головы девиц посыпались комментарии и добрые советы, типа –

— На машину насосали, а на "ездить" сил не хватило?

— Какие [ч]удаки таким бл... м права выдают?

Кто- то бьёт сапогом по колесу-

— Дорогу, бл.. дь, освобождай!

Я специально опускаю основной объём сказанного, оставив только самое нейтрально- вежливое.

И если пассажирка робко пыталась что- то ответить, то водитель только вздрагивала, закрыв лицо ладонями. Влипли.

Я, опершись на капот, пролез через оставшуюся щель- мне в контору надо, а не на этот спектакль смотреть, спрыгнул с другой стороны – в этот момент водитель убрала руки- посмотреть, отчего машину качнуло. Гляжу – она ревёт чуть не белугой, ресницы по щекам размазывает. Царапнуло.

Обошёл машину спереди, присел. Так, зеркала загибай! Не слышит, окна- то закрыты. Хлопнул ладонью по капоту – приоткрыла окно.

— Зеркала загибай!

Загнула.

— Теперь руль чуть налево. Ещё чуть. Отпускай тормоз.

На автомате машина начинает двигаться, когда снимаешь ногу с педали тормоза- на газ нажимать не надо.

— Стоп! Выравнивай руль. Нормально, ещё чуть вперёд. Стоп! Теперь направо, давай.

—————

Примерно минут за пять- семь, двигаясь плавными рывками сантиметров по десять, под моим чутким руководством девчонки выехали на оперативный простор. В самом узком месте в щель от стены до борта машины было два пальца не всунуть. И пришлось левыми колёсами слегка влезать на кучу асфальта – я боялся, что машину поведёт вниз, а там распределительный шкаф – обдерёт бочину. Но повезло – Кайенн аппарат устойчивый.

Обошлось без аплодисментов, но пару рукопожатий за то, что освободил для всех проход, и "Молодец, парень" я от пешеходов заработал. (Какой я тебе на хрен парень, у меня старшему внуку восемнадцать лет).

А вот водитель Порше была более непосредственна – она слегка повисела у меня на шее, радостно щебеча-

— Вы не представляете, что Вы сделали, это машина не моя, это мужа, а он убъёт, если бок оцарапаешь! Я её взяла без спросу, спасибо Вам! СПАСИБО!

—————

.

Ну, и естественно не обошлось без лёгкого негатива. Дома, жена, ехидно-

— А что это у тебя за помада на щеке?

— Ну как что? По девкам хаживаю- ты же знаешь, я мужик- то видный, проходу не дают…

Получил полотенцем по физиономии.

— Иди ужинать, бабник.

Жена у меня- человек мудрый, понимающий. Повезло мне с ней…

вот что понравилось – это следствие из математических завихрений, необходимых для объяснения все более сложных следствий предыдущих версий.

Квантовая механика, по мнению некоторых скептиков, кажущихся мне как раз вполне здравомыслящими, на каждом витке своего развития, привлекает все более сложные математические построения со все более удаляющимися от реальности следствиями…

Вот, например, есть такое представление, что, кроме привычной нам реальности, существует еще много "иных" миров, параллельных нашему.

Прелесть же состоит в том, что мы в состоянии видеть только наш мир, а "иные" — нет.

Не знаю, можно ли из "иных" миров видеть наш, но идею можно было бы применить к удовольствию большинства мужчин:

В нашем мире у наших мужчин есть одна жена, а в "иных" должны быть еще десяток-два.

Причем, наша жена бы их не видела.

Осталось доработать концепцию так, чтобы я все-таки "тех" жен видел и обнимал, а наша жена бы ничего такого даже не подозревала и совсем не улавливала момента, когда я бы незаметно ускользал в "те" миры.

Но ей такие пути должны быть надежно перекрыты, и под такое дело просто-таки необходимо разработать новые математические выкрутасы, причем женщинам они должны быть недоступны принципиально, хоть будь они супер-Ковалевскими или даже Мариями Кюри в ассортименте.

Вот куда надо стремиться квантовым механикам.

Вот куда бы – мы же согласились бы, точно – можно было бы давать денег, а не на простаивающий без пользы адронный коллайдер.

Уверен, что квантовой механике можно было бы найти и другие, не менее привлекательные применения, даже и не очень дорогие.

А то пока пользы – минимум, кроме отвращающих толкований и вреда…