вывел на прогулку своего фоксика Альмочку, толстенькую сластёну и милашку. Обдумав сценарий дед вернулся домой и приступил к изготовлению декораций. Продавалась в те времена такая сладость-сливочная колбаска с арахисом по 1.55 р. -вкусная! Взял он несколько штук и раскатал в форме чего? Правильно собачьих какашек.

Сложил кучкой в прихожей и пошёл будить жену.

— Анечка, доброе утро! Знаешь такая оказия... Проспал я, Альмочку не выгулял... -виноватым тоном.

— Нагадила? Где? Говорила я тебе! -эмоционально, в ускоряющемся темпе.

— Да вон там в прихожей кучка, убрать бы... -виновато-просительно...

— Убрать?! Я тебя предупреждала-за своей собакой убирать будешь сам! -негодующе-торжествующе. Действие перемещается в прихожую, бабуля не надела очки, поэтому кучка выглядит очень естественно.

— Довёл бедную Альмочку, не удержалась-жалостно, -Иди за тряпкой-сварливо.

— Нет уж, я сперва покажу ей кто в доме хозяин-напыщенно. Удаляется в кабинет, вытаскивает оттуда за жирный загривок Альму, та ничего не понимает, но на всякий случай едет на попе.

— Негодная собака, ты что это наделала?! -грозно. Тыкает носом в

"какашки", Альма ещё не понимает и отворачивается.

— Что ты мучаешь животное! Володя, ты сам виноват, проспал! -возмущённо.

— Не буду убирать пусть сама за собой убирает! -негодующе, -ЖРИ, СКОТИНА!!

Тут Альма, наконец учуяла, ЧТО перед ней-её любимое!!!

— Изверг... -пролепетала бабушка с ужасом глядя как собачка, всосав за секунду кучку, тщательно вылизывает пол.

— С ПЕРВЫМ АПРЕЛЯ, АНЕЧКА!!!

заговорил со мной, я смалодушничал, убежал. Никогда себе этого не прощу. Я ведь такими их себе и представлял.

В дверях, опершись о косяк, стояла его жена и слушала эту историю, наверное, в сотый раз. Она была несказанно рада, что муж не пьет уже две недели, но пугалась его новой одержимости, по поводу небесных гостей.

Говорила, что в ту ночь он прибежал сам не свой. Как раненая птица бился у двери, пытаясь закрыть замок негнущимися пальцами.

Как спрятался потом в дальней комнате до утра. А утром, сидя на кухне, тихо подвывал, и корил себя, за то, что испугался и убежал.

— Думаешь у меня белочка? – с тревогой он посмотрел мне в глаза — Ничего у меня реальнее не было, как в тот раз!

— Что ты! Верю! – я убедительно закивал головой, и это была действительно правда.

Я эту историю уже слышал, только от другого человека. И это была наша тайна: В тот поздний вечер Андрей, тоже сосед, только вернулся от гостей с семьей. Жена с малышами пошла домой, а он ставил машину на стоянку. И вот возвращается он через скверик во дворе и видит, во все глаза таращегося на него Степаныча, местного пьяницу.

Улыбка змеи скользнула по губам Андрея, он остановился и вкрадчивым голосом, как актер Яковлев из фильма Кин-дза-дза, обратился к онемевшему соседу:

— Степаныч, дорогой, собирайся. Я за тобой пришел.

Небольшая, но существенная деталь – он был в мохнатом костюме обезьяны и в маске.

В тот вечер, он с семьей был на костюмированной вечеринке у друзей по поводу новогодних праздников. Переодеться поленился.

P/S

Теперь с Андреем гадаем, рассказать о жестокой шутке Степанычу или его жене?

Или не отнимать веру в чудо у человека?

рыбы и колбасы. Есть и закуток с телефонами и мылом. Но близость к Москве, к сожалению, цены в магазинчике делает истинно столичными. Конец рабочего дня, народу в магазине немного, в каждую из 3-х касс-прилавков стоит 2-3 человека. Я пристраиваюсь за бабулькой с пустой тележкой, которая сосредоточенно, и никого не замечая, пересчитывает свои рублики. Вздыхая, просит взвесить ей 100 грамм колбаски самой дешевой рублей за 200. Заветренный кургузый кусочек потянул грамм на 130, но уже не хватило ей рубликов, и вздыхая —

"боже, где же денег-то взять" — она перешла к овощному прилавку, прицеливаясь на закупку нескольких картофелин. И так мне стало обидно за ее заштопанные, но чистенькие рейтузы, пальтишко лет семидесяти, и эти рублики железные, что взял и, как заправский карманник, думая, что никто не видит, сунул ей в кармашек свою последнюю бумажку 500 рублей. Еще оставалось у меня несколько десяток, зарплату обещали выдать завтра, и вспомнив, что пиво есть второй хлеб, я отошел к пивному прилавку, где стояли несколько потертых жизнью, как и я, личностей. Сказать, что бабулька, расплачиваясь за свои картофелины, и вдруг вытащив из кармана 500 рублей, была потрясена, это — не сказать ничего. Она была в шоке.

Продавщица колбасного, смеясь и подмигивая мне (заметила ведь мое карманничество!) — "ну что, бабушка, а говорила, что денег нет, берешь колбаску-то" — отрезала ей и, не взвешивая, сунула в тележку совсем другой кусище аппетитной и дорогой колбасы, овощная продавщица ссыпала ей вместо прошлогодней и сморщенной совсем другую — дорогую израильскую картошечку. На попытки ничего не замечающей бабульки, причитающей — "боже, как же это"- сунуть им бумажку мою, отправили ее прочь — "иди уж, миллионерша. Завтра приходи утром, творог обещали привезти". Вот так и посмеялись все вместе, повеселились грустно. А придя домой, я обнаружил, что вместо 20-рублевого "Жигулевского", оказывается, приобрел Хольстен и Туборг. Такой вот приятный шок. Такая вот подмосковная история о счастье пенсионерском.