Размышления одной дамы, несколько ночей проведшей встуденческом общежитии:
"Надо им запретить заниматься оральным ceксом, а то некоторые так орут, так орут... Прямо как в клетке со слонами переспала."
|
|
* * *
О величии и могуществе русского языка в устах иностранца.
История произошла еще в школе, году эдак в 1982. Школа наша быласпециальная, с углубленным изучением английского языка. И потому, кнам частенько приезжали всякие иностранные делегации. Как-то разпосетила нас с дружественным визитом делегация американскихпреподавателей
русского языка. Гостили они у нас примерно неделю. Аответственной по приему делегации была наша завуч по английскому языку- человек широкой русской души и не менее широкого русского тела. Онаносилась с иностранцами как с собственными детьми: и в Большой театр, и на Красную площадь, и в Мавзолей... Не удивительно, что в прощальныйвечер, выступая с благодарственной речью, глава американской делегациизахотел поблагодарить завуча персонально. Надо сказать, что русскийязык он знал хорошо, даже довольно активно использовал идеоматику: пословицы и поговорки. И дернул его черт блеснуть своим знаниемнепереводимой игры русских слов. Начал он примерно так: "Особуюблагодарность от имени всей делегации я хочу выразить вашему завучу поанглийскому языку — удивительной женщине..."
А вот дальше он хотел сказать "Женщине с большой буквы". Но — надознать особенности освоения фразеологии иностранцами. Они, как правило, представляют себе фразеологизм визуально - то есть образно. И, видимо, этот несчастный, силясь вспомнить русское выражение, просто представилего себе: слово "женщина", написанное с большой буквы. И сказалдословно следующее: "... женщину с большой Ж". Чего греха таить, "Ж"там действительно было немалое... Смеялись все, кроме саомого оратораи бедного завуча, которая сидела красная как рак уже, видимо, опытнымпедагогическим разумом осознавая, что это поименование закрепитсятеперь за ней на долгие годы.
* * *
* * *
* * *
Следующая история произошла со мной вовремя моего студенчества на Физтехе.
Шёл я как-то с утреца на пару (явно английский или лабы, все другиене достойны появления на них сообразительного и находчивого советскогостудента) и вдруг наблюдаю следующую картину -- на 20-ти градусном морозездоровый, споритивный вида студентик бодренько
опрокидывает на себяведёрко воды. Зрелище оставляет яркий отпечаток в моём впечатлительномс бодуна разуме, и я преодолеваю остаток своего пути до класса(таки английский) погружённый в думы нелёгкие. Захожу я, значит, в класси с видом личности посвящённой в сокровенные тайны бытия, изрекаю:
-- Прикиньте мужики, шёл я только что сюда и видел как мужик на морозеобливался!
Ноль эмоций. Народ вопросительно смотрит на меня как бы ожидая продолженияистории. Я начинаю думать что конкретно облажался в оценке чрезвычайностисделанного мной сообщения, и как бы оправдываясь и ища поддержки беспомощнодобавляю:
-- Водой значит обливался...
К моему великому удивлению лица у людей начинают удивлённо вытягиваться.
Я же лихорадочно пытаюсь сообразить какую ключевую окраску сюжетупридала моя последняя фраза. И тут я понимаю что у меня начинаетсяприступ смеха от осознания происодящего. Спрашиваю -- точно...
Оказывается физтеховский народ абсолютно однозначно воспринимает моёсообщение о том (с их слов) что, дескать, какой-то мужик (это в 9-то часов утра) "на морозе обблевался" и абсолютноне понимает целесообразности их оповещения о столь заурядном событии. И тут внесённая мной поправка (совершенно бессмысленная с моейточки зрения) ставит всё на свои места.
Учебные истории ещё..